***
В хранилище Лола вернулась новым человеком. Осознание того, что уже завтра жизнь изменится и наступит мир в душе, что завтра, легендарный снайпер «Кровавая Ласка» уйдет в историю, заставляло сердце биться чаще. Возможно, через много лет про неё напишут в книгах, как про самого результативного стрелка на всем юге, более того, может сама она издаст автобиографию. Но всё это будет позже, а сейчас нужно привести все дела к общему знаменателю, поставить идеальную точку в карьере, завершить её прощальным выступлением- последней охотой.
Личный счет снайпера, по неподтвержденным данным, составлял четыреста девяносто восемь солдат и офицеров противника. Из них, шестьдесят два снайпера и два снайпера экстра-класса. Были несколько случайных гражданских. Про них она не любила вспоминать, особенно про того корреспондента с Родины. Про него она не напишет, его она постарается забыть.
Наб продолжал спать мертвым сном. Когда проснется- будет в ярости, что любимая его ослушалась, но вот так, глупо просидеть в застенках финальные часы такого длинного пути- кощунство над боевым стажем. Последний аккорд легенды должен запомнится, отложиться в памяти. В эту ночь Лола собиралась довести счет до круглой цифры и для этого сгодятся любые двое нерасторопных местных обитателя в аранийской форме.
Три четверти часа девушка начищала оружие. Разобрав «салантскую трещотку» на составляющие части, отполировала и смазала каждую деталь. Вычистила пистолет, облачилась в маскхалат, наложила макияж серого цвета и заварила в термос кофе с лимоном. Собрав весь необходимый для дела инвентарь, тихо приблизилась к дивану и встала на колени. Прильнув, нежно поцеловала возлюбленного в лоб, положила шершавую ладонь ему на плечо.
— Будь по-твоему, любимый, сегодня я улечу и буду ждать тебя на другом конце континента, скоро все изменится, не будет ни страха, ни мучений, ни опасности, настанет время мира и гармонии. Увидимся утром.
Наб не шелохнулся, монотонное сопение мерно вздымало его широкую грудь. Лола снова поцеловала любимого в щеку. Покинула помещение.
Если бы Наб сейчас бодрствовал, он ни за что её не отпустил. Вцепился бы и держал, но сон не позволил действу свершиться. Он ничего не слышал, не ощущал и не воспринимал. Так закончилась их последняя встреча.
Выйдя в холл банка, посмотрела на часы. Ночь только начиналась. Добравшись до южного исполина, поднялась на четвертый этаж и села на ступеньки. По рации вызвала Верона. Из переговорного устройства раздался раздраженный голос второго номера, которого, явно, только что выдернули из сладкого, мирного сна.
— …Какого хрена, Лола, что случилось?
— Вери, пошли на охоту.
— … Ты в своём уме? Мы и так весь прошлый день голов не поднимали, у тебя что, шило в заднице?
— Я сегодня утром домой еду. Эта будет наша с тобой последняя охота.
— …Крайняя! Я просил же тебя не применять этого слова!
— Ладно, хорошо, как скажешь, крайняя! Зануда! Так ты идешь?
Повисла тишина, девушка грустно посмотрела в сторону разбитого окна, дым подсвеченный светом Лины, тянулся по всему небосводу, медленно и неспешно направляясь на запад. Несколько ярких звезд вели борьбу с пеленой, то появляясь, то исчезая вновь. Периодически, зарницы взрывов выхватывали из мрака «постапокалиптический» город. Зрелище завораживало своей особенной красотой, но оно так осточертело Лоле, что вызывало больше раздражения, чем восхищения. Из рации раздался треск.
— …Где встречаемся?
Лола улыбнулась, Верон стал для неё самым верным товарищем, что никогда не бросит в беде и всегда прикроет спину в критический момент.
— Спускайся, я на лестнице четвертого этажа.
— … Добро, через десять минут приползу.
Лола сняла с пояса фляжку, отхлебнув несколько глотков, с наслаждением выдохнула, прислонила винтовку к стенке. Из кармана достала монетку, и принялась искусно перекатывать её на пальцах. Этому фокусу научил её Айк ещё в детстве. Сейчас же, он помогал расслабиться, на мгновение стать ближе к брату, не давал забыть, почему она вообще здесь. Плавно, кругляш дейнера отправил её в прошлое, туда, где все началось.
***
Май 3029 года. Круин. Раеоонский Доминион.
Воистину, какие простые вещи могут переворачивать жизнь наизнанку, а решения, которые ты так долго пытаешься найти, сами подлавливают тебя в ни чем не примечательный момент.
Однажды, мать Лолы послала дочку передать пару банок с солениями тете Ноне и её сыну, жившими двумя этажами ниже. Семьи знали друг друга очень давно, приходили на выручку по необходимости с тех пор как вместе вселились двадцать лет назад в эту четырнадцатиэтажку. Чадо Ноны, тридцатилетний парень по имени Аскай был хорошим товарищем Айка и с Лолой тесно общался. Как и брат, Аскай воевал, однако, из-за осколков под сердцем, за четыре месяца до конца военных действий был комиссован.
По возвращению домой личная жизнь мужчины не складывалась, материальное положение тоже оставляло желать лучшего, а вскоре он вступил в «пирамиду» со всеми вытекающими из этого последствиями. Из дома уносилось все, вплоть до посуды, лишь с помощью семьи Лолы и титанических усилий матери, парня удалось вытащить из лап обмана. Дом обнищал, и жить стало тяжелее. После прихода в себя, устроился автомехаником на сервис. Работал с утра до ночи, однако зарплаты с натяжкой хватало на оплату коммунальных услуг.
Подойдя к входной двери, девушка зажала звонок. Из глубины квартиры доносились крики и женский плач, вскоре дверь отварилась и на пороге возникла тетя Нона с красными от слез глазами, она пригласила гостью войти, забрав из рук банки, уселась на табуретку, вновь зарыдала не в силах остановиться.
— Тётя Нона, что с Вами? — взволнованно спросила Лола.
— Мой обалдуй вон чё удумал, — прерывистым от плача голосом начала женщина, — опять воевать собрался! Дурная морда!
Из комнаты последовало негодующее восклицание:
— Давай, мать, прекращай спектакль. Лола, привет!
Положив ладошку на плечо горем убитой женщины, девушка прошла в комнату, откуда донесся голос. Помещение было полупустым: старая раскладная кровать, побитый журнальный столик, пару кресел и стул — на этом предметы интерьера заканчивались. На кровате стоял огромный ранец, в который Аскай загружал небогатые и малочисленные пожитки.
— Ты же не серьезно, Аски? — осторожно спросила девушка.
— Слушай, давай только ты не начинай. Не могу больше так жить, да и задолбало меня тут!
— Как ты одну мать оставишь, она же с горя умрет!
— Быстрее от голодухи, чем от горя! — бросив упаковывать пожидки, развернулся к соседке и с надеждой произнес:
— Туда, куда я еду за один месяц платят столько же, сколько я здесь за полгода не получаю! А что мне остаётся, я умею только убивать и чинить машины, второе мне не приносит денег, я и так уже кашу с этими финансовыми штучками заварил, до сих пор расхлебываем! Нет, Лоли, даже не говори ничего, позаботься о маме, пока я буду в отъезде.
— Куда ты едешь?
— В Аговир.
Девушка, сев на кровать, закрыла нос ладошками в виде домика, покачиваясь вперед-назад, вдруг остановилась и пристально посмотрела на Аская:
— Сколько, говоришь, платят?
— В районе ста тысяч дейнеров в месяц.
Лола кивнула.
— Отлично, я еду с тобой.
— Что?! — ошарашенный такой новостью, переспросил Аскай.
— Я говорю, с тобой еду.
— Ты вообще поехала что ли, там война, там людей убивают!
— У меня мастерский разряд по биатлону, сам же знаешь, не раз на соревнованиях за меня болел. Я Айку пообещала, что он будет ходить и жить нормальной жизнью. Чтобы снова поставить его на ноги, нужна дорогостоящая операция и протезирование с пластикой. Нам таких средств за лет десять не поднять…А у него нет столько времени, каждый день требует свой пистолет…если всё так как ты говоришь, я смогу подарить ему новую жизнь, довольно-таки быстро.
— Ты не поняла. В Аговире мы не будем обучать или охранять, мы будем на передовой убивать людей, ты к этому готова?