— Мне насрать, что мы там будем делать, я не дам брату сдохнуть вот так, он слишком много дал мне в жизни, даже больше чем отец. Мне нужны эти деньги, Аски, я смогу.
Парень присел на стул и глубоко вздохнул.
— Куда же катится наша страна… почему мы должны делать такой выбор…Бесправные победители, мать твою, которые нахрен никому не нужны. Слышала же на прошлой неделе меня на сутки закрыли по хулиганке? Везу машину клиенту, сворачиваю на улочку, на ту, где частные дома стоят, а она перегорожена, поехал в объезд по смежной, а там шлагбаум и точно помню, что не было его. Сигналю. Выходит баба на дорогу и говорит: «Это наша улица, тут ездить нельзя, мы асфальт положили для своих!». Я такой: «ну открывай». А она, говорит: «не знаю тебя». «Через два района живу», — отвечаю. «Ну вот там и езди»- получаю в ответ. Представляешь! Я на своей Родине почему-то не имею право проезжать по улицам. В Мидлонах и Честии мне, как захватчику, были все дороги открыты, а тут, на своей земле — нельзя, запрещают! Шалава, а! Ну меня затрясло, достал из багажника лом и раскурочил дуре шлагбаум и проехал. Вот меня и закрыли! Пошло это всё и все…Родина твою мать… Родителям что скажешь? Они тебя не отпустят.
— Что-нибудь придумаю. — Задумчиво произнесла девушка, а Аскай грузно выдохнул.
— Война — это не женское дело, в ней нет романтики и приключений, только смерть и потеря дорогих тебе людей. Иногда она возрождает в тебе всё самое плохое, открывает темную сторону души. Подписавшись на это, ты уже не будешь прежней. Подумай ещё хорошенько, я знаю тебя с десяти лет, ты умная девка, нужно ли тебе это дерьмо, неужели нет других способов достать денег?
— Сам знаешь, что нет…мать с отцом — без пяти минут старики, брат инвалид…только я осталась. Его жизнь в моих руках и я сделаю всё, чтобы он прожил её до конца, до глубокой старости!
— Да уж, Айк мировой парень! Ладно, завтра я улетаю, и буду тогда ждать тебя на границе с Гордией не более трех дней. Разгреби здесь все свои проблемы и приезжай, чтобы подозрений не возникло, адрес скину смской… Честно, я не знаю примет ли тебя командир, в подразделении одни ветераны, ну это единственный выход, через вербовщиков вообще шансов нет. Это только ради Айка!
Лола кивнув в знак признательности, поднялась с кровати и пошла обратно домой. Через коридор прихожей, на кухне увидела мать Аская, которая продолжала рыдать. «Тетя Нона, я думаю, он одумается, я поговорила с ним» — ровным голосом сказала Лола. Старуха через слезы поблагодарила её, даже не догадываясь какую страшную сделку заключили между собой любимый сын и хорошая девчушка Лолочка.
Сердце девушки разрывалось, она попрощалась с тетей Ноной. Ей хотелось верить, что эта их не последняя встреча. Вот так, за одно мгновение жизнь Лолы изменилась кардинально. Она еще не знала, кем станет и, даже предположить не могла, что через каких-то несколько месяцев всадит первую свою пулю аранийцу в череп, а может и могла, просто боялась.
***
Монетка сорвалась с пальцев и со звоном покатилась по ступенькам вниз, прямо к ногам одной, из двух темных фигур, поднимающихся ей на встречу. Свет бил им в спины, оставляя лица неразличимыми. Однако, своеобразная походка одной из них, с сцепленными за спиной руками, не оставляла никаких сомнений, кто перед ней. Человек остановился, подобрал поблескивающий кругляш и протянул обратно девушке.
— Лола, ты что тут делаешь, чего не спишь?
— Привет, Киб! Верона жду. Сегодня утром домой уезжаю, всё. Остался только дембельский аккорд, довести счет до пяти сотен, — девушка взяла своё оружие и постучал прикладом по ступеньке.
— Чё, и сколько тебе осталось? — спросил второй человек, по низкому, прокуренному голосу, сразу признала в нем Дона, командира первой роты.
— Ещё парочка.
— Ого, ну ты маньячка, конечно…
— Как там Наби? Я замотался тут с нашей новой жилплощадью, — Киб обвел взглядом помещение, — даже времени ещё не было заскочить, проверить что с ним. Он в порядке?
— Да, спит как убитый. Побило задницу осколками немножко, но жить будет. — девушка улыбнулась.
— Сейчас закончу тут кое-что, и всё-таки загляну к нему. Наверное, не правильно говорить, «мне жаль, что ты уезжаешь», так, как это паршивое болото не место для женщин, но мы будем скучать.
— Да, Лоли, твой талант бы в семилетку, закончили бы за год. — в голосе Дона прозвучала грусть, — жаль лишаться такой поддержки, но и правда, пора домой! Брат, небось уже заждался.
— Да, тысячу лет его не видела.
— Ты только нас дождись, не уезжай, хоть попрощаемся. Мы быстренько ранцев сверху доковыряем и сразу к тебе, — командир первой роты засмеялся.
Сверху послышались шаги. В полном облачении, с бесшумным автоматом наперевес, к троице спускался Верон.
— А вот и мой второй номер. Я его натаскала, так что без поддержки не останетесь.
— Ойййй, кто тут еще кого натаскал! — протянул подошедший солдат.
Все улыбнулись, так как прекрасно понимали, что всё было ровно наоборот. Верон всю Семилетнюю войну прослужил снайпером, и если в точности он ещё уступал девушке, то в навыках маскировки и выживания превосходил боевую подругу на голову. Восьмилетняя разница в возрасте являла собой гигантскую пропасть боевого опыта разделяющую «кардинала» и «королеву».
— Ладно, будем выдвигаться, — девушка поднялась и повесив винтовку на плечо, повернулась к товарищу, — Вери сколько сейчас?
— Без трех минут два.
— Отлично, четыре часа у нас точно есть.
— Давайте, ребят, счастливой охоты! Без пятисоточки не возвращайтесь! — Дон похлопал товарищей по плечу и двинулся вверх по лестнице, в свою очередь, Киб тоже снабдил снайперский расчет напутствием:
— В «Крылья Света»?
— Ага.
— Осторожней там! До встречи утром!
Гостиница «Крылья Света» находилась в двухстах метрах от здания банка, перед госпиталем. По большей части пустовала, если не считать малочисленных отрядов аговирцев на верхних этажах и гражданских, скрывающихся в её подвалах. Верон несколько раз сталкивался в коридорах с местными жителями, и словно человек, заставший врасплох дикое животное в лесу, второй номер ввергал в бегство изможденных женщин, детей и стариков, пытающихся разжиться в здании хоть чем-нибудь съестным.
Гостиницу отделяло от укрепрайона сто пятьдесят метров живого насаждения, образовавшего сквер. После двух аговирских бомбардировок зеленый оазис превратился в кладбище обугленных стволов с взбученной от вырванных корней и взрывов землей.
Попытки штурма трех высоток с этого направления ни разу не предпринимались, так как без поддержки тяжелой бронетехники никто бы не смог дойти до подступов живым. Участок простреливался из двух зданий северного и восточного исполинов, и концентрация огня свела бы на «нет» даже самые отчаянные потуги захватчиков. В свою очередь, для снайперов отель открывал повышенные возможности и сектор обстрела, позволяя уничтожать цели не в одном здании, а сразу в трех. Именно поэтому Лола выбрала сегодня там две лежанки, шансы сделать счет ровным увеличивались в три раза.
На первой стрелковой позиции, в номере, поврежденном прямым попаданием снаряда, удача им не благоволила. После пятидесяти минут ожиданий, «Ласка» не произвела ни единого выстрела, было принято решение попытать счастье на второй, двумя этажами выше. В коридоре пара наткнулась на молодую девочку аранийку. Исхудалое лицо исказилось в ужасе при неожиданной встрече, она замерла. Верон наставил на неё ствол, секунду подумав, опустил и поманил к себе. Ребенок трясся от ужаса, как загипнотизированный мышонок двинулся к удаву. Вторая фигура не шевелилась, молча наблюдала. Верон залез в карман разгрузки и извлек протеиновый батончик, протянул девочке. Когда переняла его из рук, он несколько раз взмахнул стволом автомата, показывая, что та — свободна и может идти.
Вторая позиция представляла из себя балкон, в нижней части стены которого, зияло отверстие от шальной крупнокалиберной пули. Оба зашли внутрь, «второй номер» оставил за собой у входа растяжку из гранаты, на всякий случай.