Выбрать главу

Расстегнув нагрудный карман, извлек мобильный телефон, крутанул его в пальцах и вложил в ладонь женщины.

— Я снял пароль, видео в галерее. Отдашь его на Родине куда надо и проследишь, чтобы всё было сделано как надо! Договорились, Одуванчик?

Она кивнула. Нарнис крепко сжал холодные руки в своих, после поцеловал Илону в лоб, развернувшись, пошел собираться на последний поединок. Мужчина понимал, что почти во всем уступает своему бывшему командиру, да и руку на него вряд ли поднимет, Нарнис Венри готовился к смерти.

Илона стояла на месте как вкопанная, не в состоянии даже пошевелиться. Молча следила, как товарищ распотрошил свой рюкзак, достал тетрадку и вырвав пару листов в клетку, сел около лампы. Расписав ручку на полях и не оборачиваясь, заговорил:

— Сейчас я тут кое-что накидаю, передашь это моим родителям…

Однако, напутствие не затронуло её сознание, которое сейчас пыталось принять факт, что не более, чем через час еще для одного дорогого сердцу человека закончится мир, жизнь продолжится своим чередом дальше, но уже без Нарниса Венри, а она опять переживет их всех, не в состоянии изменить судьбу, как это было с Шаном, Угресом, Цаманом, Алеаном и Озаном. Как всегда, будет беспомощно наблюдать, убеждать себя, что ничего нельзя изменить, мнить жертвой обстоятельств, и скидывать всю вину на судьбу.

— … как допишу, сразу дуй в штаб к Каддану, не надо тебе всего этого видеть. Мои шмотки тут оставь, возьми только документы…

Но что она скажет, когда приедет домой, и о чем они её спросят… не о том ли, почему та жива, а их дети и мужья гниют в земле за тысячи километров? Что ответить? Удачно сыграла в угадайку? Монетка досталась Нарнису? Чертов пятак решил судьбу друга? Чушь, только не сегодня! Сегодня всё будет иначе, сегодня тирания стервы-судьбы подойдет к концу!

Пока товарищ дописывал последние строки, Илона легким движением пальцев расстегнула кобуру, так тихо, что тот ничего и не заподозрил.

Подобно кошке стала сокращать дистанцию бесшумной поступью, той, что научил её Фенси. Оказавшись за спиной, Илона резко ударила Нарниса в темечко. Другая бы проломила череп, но движение руки, сжимающей рукоятку, было выверено и отточено до совершенства. Ещё одно наследие бывшего командира разведки. Без сознания, Нарнис повалился на пол. Волосы на затылке слиплись от крови. Десятки раз она оглушала таким способом врагов, и впервые — своего друга. Через несколько часов придет в себя, голова будет болеть несколько дней, но это плевая плата за возможность жить, не так ли?

Взяв со столика недописанное письмо, мельком взглянула на текст:

— Ох, да ты пессимист, — грустно ухмыльнувшись, разорвала листок на куски.

Илона аккуратно перетащила бесчувственного товарища на матрац и уложила на бок. Боль в голове и груди была столь сильной, что подкашивались ноги, а перед глазами маячила смазанная поволока. Выпрямившись, глубоко вздохнула и извлекла из кармана холщевый мешочек, раскрыв, закинула горсть содержимого в рот и потянулась к ранцу. Сняв потертую куртку и убрав её в недра рюкзака, оставила на себе лишь белую футболку с милым паучком и стрелочкой вверх, подписанной: «Она меня не боится», её Илоне подарил любимый на Женский день.

В сон стало клонить чуть меньше. Сверившись с часами, узнала, что имеет в распоряжении ещё пятнадцать минут. Вновь взглянув на друга, замерла на мгновенье в раздумьях, далее села к лампе, вырвала из той же тетрадки лист и немного прерывистым подчерком стала заполнять строки угловатыми буквами. Составила два письма. Отложив ручку, быстро перечитала написанное.

Сложив листочки вчетверо, подошла к Нарнису и положила мобильник с корреспонденцией ему в нагрудный карман. Крепко сжав бесчувственную ладонь в своих двоих, шепотом проговорила: «Прощай, дружище», а затем поцеловала крепко в щеку: «До встречи в следующей жизни». Далее незамедлительно покинула комнату, по пути закинув в рот еще две увесистые горсти из недр мешочка. Илона спускалась на первый этаж, попутно ощущая, что боль вовсе уходит, чувства обостряются, а сердце начинает стучать с невероятной силой.

***

Наконец, за долгие кровопролитные недели, пропитанные болью и смертями, на Айдит блок установился мир, хоть и хрупкий, всего на полтора часа, но все же мир. Стало как-то тихо: ни выстрелов, ни взрывов, ни криков. Однако, даже такие мирные минуты не могли обойтись без кровопролития, ради него всё и было организованно, акт возмездия, обещающий стать настоящим зрелищем. Даже природа протестовала против этого глумления над жизнью, земля устала питаться багровой влагой. В Аггании хлынул ливень, ознаменовывая начало сезона дождей. Увесистые капли прибивали пыль к земле, освежая воздух, он уже не казался таким сдавливающим. Дождь усиливался.

Сквозь почти сплошную стену падающей воды, во дворе исполинов проступили три фигуры, стремительно приближаясь к центру дворового пяточка, сбавив темп, застыли — это были офицеры «Бримуны» с полуголым вожаком во главе, сине-желтая от гематомы грудь которого, вздымалась как волны в бурю.

Он пылал яростью, а увидев вживую вывешенный труп любимой, просто закипел. Сейчас все его потребности, желания и мечты были заперты в тюрьме, надзираемой жаждой мести. Внутри не осталось страха, ровно как и пощады.

Бримуновец громко выкрикнул, и эхо разнеслось по исполинам: «Я тут! Выходи тварина, если не ради своей шкуры, хоть пленных пожалей!».

В холе восточного офисного массива все были в сборе, в том числе и Пурэ, они ожидали увидеть Нарниса. Но вместо здоровяка появилась женщина в одной футболке, глаза её блестели, а на поясе висел антикварный кинжал.

— Погоди, а где твой дружок, он же проиграл? — удивился Аммин.

— Не, он выиграл, я его в штаб отправила.

— Что же это за мужик-то такой, что…

— Слишком впечатлительный, не захотел смотреть на всё это безобразие, не будем его судить, — резко оборвала йнезера беловолосая и в голосе он уловил требование, больше не поднимать эту тему.

— Хм. Твой соперник выглядит свирепо, уверена что справишься? — этим вопросом Амин попытался разрядить и без того гнетущую обстановку, а Илона не отводя взгляда от противника на улице, глубоко вздохнула:

— Это мой последний бой, Пурэ…Знаешь, я долго пыталась понять себя и в итоге, здесь, у вас всё встало на свои места. Как думаешь, почему вы не можете победить, почему сдали почти всю страну? Потому что ты и твои соотечественники не убийцы, ведь ваш Айратонг завещал вам не забирать жизни других, так? Поэтому половина твоего батальона шмаляют не глядя, ведь если стреляешь прицельно- ты убийца, а так, полет пули решает судьба, и взятки гладки? Да-да, Каддан многое про вас рассказал. А вот аговирцы вместе с чернорозочниками стреляют прицельно, почти все. Именно поэтому Бримуна в аговирской форме, потому что они тоже убийцы, у большинства из нас это в крови. С честью погибнуть в бою, с оружием в руках отправиться прямиков в Орену. Этим миром правят грешники, поэтому север лежит под нами, а юг будет под ними, поэтому я не умру старой, как и мои товарищи. Если бы не всё это дерьмо с корреспондентом, мы были бы по разные стороны баррикад, йнезер. Сложись обстоятельства иначе, я бы выбрала его, — женщина указала кивком головы на ожидающего в гневе Наба, — проблема не в деньгах, проблема в нас. Для Раеоона времена хоронения детей своими родителями не закончатся никогда…ты хороший офицер, Аммин, любишь своих солдат, но едва ли можешь называть себя убийцей, в тебе нет этого, ни грамма… твой Айратонг может тобой гордиться, прощай.

***

— Это были её последние слова Пурэ, далее, молча вышла во двор, в сопровождении меня и девушки-полицейского из СГО. Я заметил, что у Илоны обильно текла кровь из носа, а она едва придавала этому значение, изредка смахивая рукой красную жидкость. Мы приближались к центру двора, где недавно перебегал к своим. Дождь лупил уже конкретно, благо смрад стал поменьше, — Уман замолчал и вместо чая, опустошил ещё один стакан водки. С большим трудом и трепетом в голосе продолжил, — когда они увидели друг друга, ну Илона и командир Бримуны, у второго зрачки расширились, стал недоверчиво пятиться назад, словно увидел что-то невероятное и пугающее. Я сразу понял, он её узнал, я могу сказать с уверенностью — он был в шоке и никак не ожидал такого развития событий, ярость в глазах на миг сменилась удивлением, Илона тоже осунулась, я заметил как затряслись у неё руки. Оба несколько секунд смотрели друг на друга, потом начали беседовать, очень тихо и совсем недолго. Так странно было слышать ваш грубый северный язык в исполнении её мелодичного голоса.