— Король, — это как штаб, ходит на одну клетку вокруг себя, толку на поле боя — ноль, но если раздолбают, пиши пропало. А из этого следует, что главной целью игры является загнать мерзавца в ловушку, заметь, не уничтожить, а загнать и заставить сдаться! Ты должна действовать фигурами так, чтобы у короля не осталось ходов, когда каждый его ход будет заканчиваться шахом — это, типо угроза штабу, ты объявляешь мат, а твой враг капитуляцию. — Далее, объяснив принцип действия остальных фигур, спросил:
— Все понятно? Готова к войнушке?
— Ага!
— Твой ход первый, белые всегда ходят первыми!
Первые три партии закончились победой сильного пола над слабым, в четвертой, сопротивление женщины стало ощущаться более явно, ходы делались обдуманнее, в них стала преобладать перспектива на несколько ходов вперед. Тем не менее — вновь поражение. Пятая партия стала самой долгой и наиболее напряженной.
— Старайся смотреть в будущее и предугадать действия противника. Играя с сильным соперником, каждый его ход будет иметь под собой огромный смысл, ты должна его разгадать и принять контрмеры.
Женщине оставалось сходить ладьей на Е8 и объявить мат оппоненту, но соперник сделал это раньше, конь на f3 поставил окончательную точку в партии. Победа вновь ушла Озану.
— Ах ты, прохвост, ты всё уже предусмотрел, мои поздравления! — склонив голову на бок, просияла женщина.
— Я тебе говорил, чтобы следила за доской, но ты молодец, такой прогресс за пять часов. Когда я показал эту игру Эвелин, её вообще не впечатлило.
Лицо Илоны изменилось, улыбка в момент улетучилась, а желваки на скулах заходили.
— Извини.
— Да, пожалуй, пошли домой, поедим, я баньку истоплю, тут такие березовые веники нарубила, закачаешься, чаю попьём… — стараясь побыстрее сменить тему, поднялась и принялась одеваться.
— Я уже всё решил, после командировки, я с ней развожусь, и мы узакониваем наши отношения, я хочу быть только с тобой, я это уже понял. Ты выйдешь за меня?
— У тебя дети, и у тебя есть семья, так нельзя.
— Дети останутся, я их люблю, а её нет! После нашего возвращения мы стали совершенно разными, чужими, словно из других миров, она меня не понимает, что для меня важно, для неё пустяк. С тобой я чувствую себя живым, ты — это моя половинка, лучшее, что случилось со мной в жизни, подумай над этим, я не жду от тебя ответа прямо сейчас, но, пожалуйста, не разбивай мне сердце…
Женщина протянула руку любимому.
— Мне нужно подумать, вернемся к этому разговору после командировки, а пока, мой дорогой Ози, давай насладимся сегодняшним днем.
Мужчина опустив брови, потер ладонью лоб, хозяйка ожидала с вытянутой рукой.
Он схватился за ладонь. Та помогла ему подняться и вместе побрели к дому.
Остаток дня пролетел быстро. Натопив баню, попарились, под акампонимент гитары, попили в палисаднике чай и обменялись последними своими новостями. Когда редагия скрылась за горизонтом, тускло подсветив небо алыми оттенками, пара легла спать, чтобы встать пораньше и закончить посадку картошки, с которой не удалось закончить сегодня.
Она проснулась из-за монотонного стука капель дождя о стекло и пустоты, пошарив рукой по простыне, не обнаружила спутника рядом, открыла глаза.
Он стоял в конце комнаты, около стеллажа с книгами, спиной к ней и разглядывал стенд с фотографиями. Хозяйка, молча, решила понаблюдать. Он нежно прикасался к снимкам, словно его пальцы могли прочитать в них что-то скрытое и прекрасное, неподвластное взгляду. Далее, подходя к письменному столу, споткнулся о гантели, грязно выругался и осторожно посмотрел на любимую. Та притворилась, что спит, и он ничего не заподозрил.
На столе лежала тетрадь и стопка книг, вся посвященная астрономии. Озан взял самую верхнюю, на которой было написано: «Планеты для самых маленьких». Нежно усмехнулся и положил на место, переведя взгляд на тетрадь, шепотом прочитал: «Илона Авонави. Автобиография и другие истории с передовой». Нежно взяв, стал перелистывать страницы, улыбаясь и покачивая головой в неверии.
— А что еще делать одинокой женщине, когда нет ни телика, ни компа, ни даже радио. Все верно, писать мемуары, — промурлыкала хозяйка и потянулась.
Озан обернулся с лукавой улыбкой.
— Значит, в бумагомаратели записалась?
— Ну, нужно же что-то оставить после себя.
— Твои сородичи по половому признаку обычно оставляют детишек.
— Не про меня, я бы слыла плохой мамашей.
— О, нет, Лони, ты была бы лучшей матерью, поверь.
— Ходить с брюхом, словно у толстого клоуна, серьезно? Старовата я для этого.
— Я хотел бы дочку, сынки есть, а дочки нет, и чтобы глаза у неё твои были и улыбка.
— Иди ко мне, — лицо женщины озарила нежная радость и она поманила того, которого любила.
***
— Командир Бримуны свернул женщине шею, мерзкий и неприятный хруст ломающихся позвонков пронзил воздух, прозвучал громче, чем ливень… Уман смахнул слезы, — аккуратно опустив бездыханное тело поверженного врага на землю, словно, родного ребенка укладывал спать, бримуновец вложил в её раздробленную руку кинжал и поднял взгляд на висевший труп «Ласки». В его глазах было столько боли, кажется, он тогда ещё не мог осознать, что сделал. «Создатель, да снимите же её, ублюдки!». Это были его последние слова, после чего, истекая кровью, ушел, стена дождя скрыла силуэт.
Илона лежала на спине. По широко раскрытым, налитым кровью глазам, от которых недавно волосы дыбом вставали, бесцеремонно барабанил дождь. Не знаю, можно ли применить такое сравнение к покойнику, но лицо её сине-багрового оттенка выглядело умиротворенно. Побледневшие губы сжаты в каком-то гротескном подобии улыбки. Ужасное зрелище…вот только что ты говорил с человеком, живым, полным чувств, и спустя каких-то несколько минут он буравит небо стеклянным взглядом, словно кукла… И тут мое внимание привлекла одна деталь, татуировка на бледной руке, точно такой же символ украшал плечо её оппонента. Вот тогда ко мне пришло настоящее осознание, насколько велика была эта маленькая трагедия. Когда-то эти двое сражались бок обок за свою страну, и похоже, даже в одном подразделении, лишь только для того чтобы как заклятые враги драть друг другу глотку в чужой…
— Свои стали чужими… — шепотом заключил Рав.
[1] Байкада- раеоонская марка мужского одеколона бюджетного варианта, пользовалась популярностью у солдат, не только, как приятный аромат, но и как приятный напиток, естественно разведенный с водой.
Глава 22. «На игле»
Нарнис стремительно сбегал на первый ярус здания. Голова все-ёще сильно кружилась и жгло затылок. Раеоонец пытался собрать мельтешащие словно пчелиный рой мысли воедино, но как подобает пчелам, они только больно жалили. Яд вины, что сразу не распознал её замысел, растекался по сознанию. Как же глупо было поворачиваться спиной, оставив без внимания покорное смирение не свойственное подруге в такие моменты.
В глубине души пытался себя убедить, что всё это было иллюзией. Сейчас встретит её на первом этаже, Раамуз проведет их прочь из проклятых высоток и они отправятся домой, передадут запись своим властям, деньги поступят на счет, после чего их распределив, забудут всё как страшный сон.
Оказавшись в пролете первого этажа, оперся на поломанный пандус, дабы перевести дух, пол будто ускользала из под ног. Навстречу поднимались четверо солдат. От недавней одухотворенности не осталось и следа. Один из них, низкорослый с крупным и кривым носом застыл на две ступеньки ваше, поравнявшись с Нарнисом взглядами. В глазах аранийца светилось презрение и брезгливость. Смачно сплюнув раеоонцу под ноги, отправился дальше, ведомый товарищами, призывавшими не связываться со слизняком. Именно так они его и назвали. Иллюзия окончательно рассыпалась на осколки подобно хрупкому стакану, случилось что-то ужасное.