Но прежде, чем выпускать ученых в лес, я, не смотря на их возражения, стачала прочесал всю местность на предмет неприятных сюрпризов. К счастью, попалось несколько консервных банок и старая гильза от охотничьего ружья.
– Это все так глупо, – раздраженно высказалась Катаржина, когда спустя час я уже собирал миноискатель обратно в ящик. – Все что вы здесь делаете одна простая большая глупость.
– Глядя со стороны, наверное, да, – кивнул я, мне нисколько не хотелось препираться с этой девушкой. – Со стороны всегда все кажется простым и большим.
Она фыркнула и пошла работать. Сьемка затянулась на долгих три часа. И обратно в аул мы вернулись уже вечером.
Утро
На въезде нас остановил патруль и не слушая возражений велел сидеть дома и не высовываться. Оказалось, что в горах уже третьи сутки идет операция по выдавливанию боевиков. Приехал какой-то чин из округа и началась полная неразбериха. Операция была так засекречена, что даже в комендатуре о ней ничего не знали, в округе боялись утечки.
Из наших задействовали только роту охраны для оцепления на случай, если боевик решат пойти на пролом.
Их не столько выдавливали сколько выманивали, стараясь обойтись наименьшей кровью с нашей стороны. Для этого даже построили ложный блокпост с «ненадежным» гарнизоном. Не знаю уж чем и как спецы их обманули, но боевики сунулись именно туда куда и должны были. Под утро из района ложного блокпоста донеслась сильная стрельба. По звукам боя было ясно, что спецы сцепились с боевиками серьезно, те даже пустили в ход минометы. Несколько мин со свистом пролетели над аулом и грохнули где- то за окраиной Я всю ночь просидел с автоматом на коленях в доме с моими заморскими гостями, следя чтобы они не подходили к окнам. Катаржина несколько раз порывалась послать Вацлава выйти и снять несколько ценных кадров. Но бой шёл далеко и мне удалось их отговорить. Пришлось даже повысить голос. Стрельба кончилось под утро.
Мимо нашего дома пропылил крытый УРАЛ со свитой из командирских Уазиков. Проехал джип военных прокуроров, следом прокряхтел милицейский «козлик». Подводили итоги.
Мне же нужно было спровадить гостей на аэродром. Нечего им было тут задерживаться. Я велел им сидеть дома, а сам пошел связаться с комендатурой.
– Вадик, вот только тебя с твоими питекантропами мне и не хватало – простонал на том конце дежурный. – Не могу я дать тебе машину. Все в разгоне. Маштаков раненых повез.
– Много? – машинально спросил я, понимая, что мои иностранцы дежурному совсем не к месту.
– Одиннадцать, наших четверо, все легкие, – ответил дежурный потом замялся и добавил, – Коля Коробков погиб. Ты давай уж там как-то сам.
Я не ответил. Повесил трубку.
–Машины не будет, – сообщил я Катаржине, – воспользуемся местным автобусом. Идемте.
Мы вышли из дома увешанные кофрами с оборудованием чехлами и сумками. Аул просыпался, хотя, наверное, он и не засыпал этой ночью. Хромой старик по имени Расул выгонял из двора свою небольшую овечью отару. Проводил нас взглядом провел ладонью по бороде и стал подгонять посохом отставшего барашка. Женщины шли за водой к колонке. Пахло свежими лепешками и чем-то пряным.
Автобус Мусы стоят на своем месте, и я велел своим подопечным ждать у покосившегося остановочного павильона, а сам пошел вверх по асфальтовой дорожке с ломаными краями.
В доме было странно тихо. Я поднялся на террасу и постучал. Мне не ответили, я машинально нажал на ручку двери. Комнаты за дверью не оказалось.
Одна из шальных мин, которые просвистели ночью над аулом, прилетела сюда. Пробила крышу, пробила потолок и разорвалась в комнате, разметала стол и раскидала в стороны мужчину, женщину и маленькую девочку. Она лежал ничком, сжимая в руке раздавленный кусок розового пластилина.
Я обернулся именно в тот момент, когда он потянул спусковой крючок. Понимая, что все равно не успею я, все же пригнулся, и очередь ударила в стену над дверью обдав меня побелкой и щепками.
А протер глаза, а он уже бежал вниз по дорожке. Я вынул из кобуры пистолет и на удачу выстрелил ему вдогонку два или три раза.
Он бежал и вдруг весь подался вперед, как о толчка в спину, потерял равновесие, упал, проехался пузом по асфальту и замер.
Я попал ему в шею, пуля раздробила ему челюсть и вышла через правую щеку. Когда я подошел он еще хрипел, уткнувшись в бурую лужу и нелепо сучил ногами. К замысловатым застежкам его высоких ботинок прицепились оборванные стебли фиолетовых ромашек.
Гера
Разобравшись с делами фирмы, у меня было еще несколько часов побродить по городу. Хотя гер Франц предлагал мне остаться и пообедать, я отказался. Мне было интересно посмотреть на город, на ратушу, на дом Отто Дикса, пройтись по Ботаническому саду.