– Соседка твоя из квартиры напротив, тетка Тамара, умерла. – с места в карьер сказал дядя Миша. – Сын ее приехал, всех на уши поставил. Участковый приходил, а ты вроде как с ней перед смертью разговаривал. По камерам видели.
– Я завтра буду в Москве, – ответил я. – У меня сегодня вечером поезд.
– Ты где хоть?
– В Кирове.
– Понятно. Ну, я тебя предупредил, сам думай. Кто его знает, что там у них да как. Сам понимаешь, бояре, хозяева жизни.
Я отключил телефон и бессильно опустился на лавочку. Вот тебе и раз. Теперь все стало совсем запутанно, у меня на руках было два письма двух умерших адресатов. И как быть дальше я не понимал. Посоветоваться мне было не с кем.
Да и какого совета я, собственно, жду? Делай, что должен и будь, что будет. В конце концов ничего предосудительного со мной не случилось. Московские дела и предупреждения дяди Миши меня нисколько не тревожили. Меня тревожили письма.
Я совершил такое путешествие и получается, что все было зря. Все это было хлопотно, но глупо и безрезультатно. Зря в оба конца. И получались что я обеих своих работодательниц все- таки хоть и против своей воли, а подвел.
–У вас что-то случилось? – незнакомый мужской голос оторвал меня от самокопаний.
Оказалось, что я забрел во дворик небольшой церковки, или скорее часовенки. На приступочке перед входом, пожилой священник менял лампочку стоя на стремянке
– Вижу что-то у вас случилось, – снова сказал он, спускаясь со стремянки. – Вы уж простите, что я к вам пристал. Не обидитесь?
– Да, как вам сказать, – у меня вдруг возникла мимолетная надежда. – Есть у меня проблема. Не знаю, прямо с чего и начать.
– А заходите, – сказал он, убирая стремянку. – Одна голова хорошо, а две лучше.
Я вошел в часовенку. Здесь было светло, горело несколько свечей и пахло воском. Посредине стояло ведро и лежала швара.
– Я тут раз в неделю прибираюсь, – пояснил священник, убирая стремянку. – Часовня к моему храму относится, вот и содержу по мере сил. Раньше за ней присматривала одна моя прихожанка, но сейчас она болеет. Так, что у вас случилось?
Тут я взял и на одном дыхании рассказал ему всю свою дурацкую историю. Как не странно отец Виктор слушал очень внимательно, и отнесся к моему рассказу вполне серьезно. Покрутил в руках оба письма, спросил, не знаком ли я с содержанием. Я сказал, что не знаю, ни содержания, ни по сути самих авторов писем. А главное не знаю, что теперь делать.
– Ну во-первых, что надо понять, – заговорил отец Виктор, дождавшись, когда я высказал все, что у меня было на душе. – Все что с вами, Иван произошло, произошло не просто так.
– Так вот и я думаю, что не просто так, – снова заговорил я. – Но теперь то как?
– Что делать? – остановил меня отец Виктор. – Что делать я не знаю, я всего лишь, как и вы человек. Но знаю, чего вам точно не надо делать – не надо отчаиваться. Я так думаю, раз Господь вас в этот поход отправил, то ждет что вы пройдете его до конца.
– А почему он меня то в этот поход отправил. Я ведь ему ничего плохого не сделал.
Отец Виктор улыбнулся и похлопал меня по плечу.
– Понимаете, Иван, у Бога о каждом из нас свой промысел. Но нам он не открыт. Мы в его планах, как вот эта лампочка. Я вот ее ввернул чтобы она светила, а ведь ей самой, это совершенно не к чему. Возможно, она и не знает для чего вообще предназначена.
Он шагнул в часовню и щелкнул невидимым выключателем, ничего не произошло
– Не горит, – поспешил я ему сообщить.
– Действительно, – кивнул он, выглядывая из двери.
Потом снова исчез внутри и вернулся со шваброй в руках, смешно привстав на мысках он постучал ручкой швабры по цоколю. Лампочка вспыхнула.
– Бывает и так, – сообщил он мне довольно улыбаясь и опершись на швабру, так, что стал похож на Джона Сильвера. – Но у Бога ошибок не бывает, бывает только дополнительное усилие. Мы ведь существа несовершенные, ленимся, боимся, вот он нас и подталкивает по-своему.
– Шваброй?
– Да нет конечно,
– Вроде меня пока и не за что, – прикинул я. – Я вроде пока все, как велено делаю.
– Так и он вам ничего плохого не сделал. Наоборот, – улыбнулся отец Виктор – Вон как вы удачно съездили, ни погибли, не пропали, волки вас не съели. Люди вам хорошие встретились. А то, что письма не доставили, так в этом тоже есть какой-то смысл. Эти женщины долгую жизнь прожили. Вон как их по Земле рассеяло. А все, что рассеяно должно быть собрано. Может эти письма нужны не им, а тем, кто после них остался.
– Так, по-вашему, я вроде как орудие?
– Все, мы Иван орудия. У Бога кроме наших рук на Земле других рук нету. Так что, спасибо ему за все. Он сам вам подскажет что делать. Не сомневайтесь.