— Вот черт! — пробормотала Келли и побежала обратно в машине.
— Нет, Келли, подожди…
Арно побежал за ней. Никогда за всю свою жизнь он еще не был в таком замешательстве.
— Прошу тебя, отвези меня обратно в галерею, — сказала Келли.
Она села в машину и закрыла глаза руками.
Арно, как можно тише, вывел огромную машину со стоянки. Он не произнес ни слова и не смотрел на Келли, которая громко жевала жвачку и рассматривала свои ногти. Арно осторожно вел машину и старался изгладить из памяти образ родителей, ласкающих друг друга при свете свечей у бассейна.
У Микки окончательно едет крыша
В среду утром Микки Пардо решил идти в школу.
Он убедил себя, что наконец оправился от одурманивающих болеутоляющих средств; и в любом случае он даже немного соскучился по школе. Поэтому он появился на втором уроке — физике и с удовольствием слушал, как миссис Алсадир рассказывает о каких-то маленьких кучках дерьма, именуемого кварками. Хотя он не понимал, о чем речь, это было занятно.
— Есть вопросы? — спросила миссис Алсадир.
— Я лишь хочу сказать, что мне нравятся эти дерьмовые байки, — крикнул Микки.
Миссис Алсадир лишь неловко улыбнулась и предложила урок. У Микки не было ни тетради, ни карандаша. Он сидел один, на заднем ряду. Спустя некоторое время он взобрался на лабораторный стол и прилег на бок. Миссис Алсадир по-прежнему ничего не сказала.
Затем ему позвонил Джонатан, и Микки решил поговорить с ним, поэтому направился в коридор. На нем был коричневый спортивный костюм, тяжелые ботинки, на шее висели какие-то старые цепочки, а также черные пилотные очки. Гипс сиял белизной, за исключением тех мест, где Микки пролил на него кофе или испачкал едой.
— Ты вернешься на урок? — окликнула его миссис Алсадир.
Микки ее проигнорировал.
— Ну что там, старик? — спросил он в трубку.
— А у тебя есть что-нибудь интересное? — откликнулся Джонатан. — Я разыскиваю Арно — он должен вернуться. Представь себе, он отправился во Флориду с моей кузиной.
— Неужели?
Микки почуял запах чего-то вкусного, вроде бекона, и оглянулся.
— У нее был свободный день между собеседованием в Нью-Йоркском университете и университете Сары Лоренс, и она отправилась в Саут Бич. Мне даже думать не хочется, чем они там занимались. Мне пришлось прикрывать ее, и теперь она вернулась.
Но Арно сегодня не вернулся. Кстати, ты не видел Дэвида?
— Он же ходит в Поттертон, помнишь? А я в Тэлбот.
— Ах, да. Слушай, я свяжусь с тобой еще раз, позднее, чтобы…
— Неплохо…
Микки оглядел коридор. Откуда такой приятный запах? Маленький восьмиклассник шел по коридору и что-то ел. Сэндвич. Так…
— Микки Пардо! — прозвучал жесткий мужской голос. Но Микки его не слышал. Он уронил телефон.
Мальчик с сэндвичем приближался.
— Наверно, мне надо прийти к тебе домой после школы, — продолжал бубнить Джонатан в воздух. — Мы вместе пойдем разыскивать Арно.
Микки широко расставил руки, как бы показывая, что намерен поймать мальчишку. Ему нужен был этот сэндвич. Восьмиклассник попытался обойти его слева. Потом справа.
— Микки Пардо! — взывал взрослый мужской голос.
Слишком поздно. Микки схватил мальчика, прижав его своим гипсом, и сэндвич вылетел у того из рук.
— Постой… — пробормотал мальчик приглушенным голосом, поскольку был прижат к груди Микки.
Микки подхватил сэндвич и отправил его себе в рот. Ему слышались вокруг какие-то голоса. Микки казалось, что он не ел много дней. Он сжал челюсти, но сэндвич выскользнул у него изо рта, как кусок скользкого мыла из рук, и Микки вновь сомкнул челюсти на чем-то мягком и движущемся. Микки заурчал. «Бекон», — подумал он.
— А-а-а! — закричал восьмиклассник, когда Микки укусил его за руку.
Потом Микки оторвали от его добычи, позвонили его родителям и отправили домой за то, что он укусил ученика.
Дэвид начинает кое-что понимать
— Ты видел Пэтча? — спросил Джонатан.
Они с Дэвидом стояли перед домом родителей Микки, дожидаясь, пока кто-нибудь их впустит.
— Не помню, когда это было в последний раз, — ответил Дэвид. — Я собирался ему позвонить, но был слишком расстроен, чтобы сделать это.
— Видимо, это означает, что ты не виделся с Амандой?
— Нет, с тех пор, как я порвал с ней, — грустно ответил Дэвид.
Он до сих пор не мог поверить, что сделал это, понятия не имел, с кем она его обманула — но это даже к лучшему. Он не знал, что будет, если узнает об этом.
— Хватит, — сказал Джонатан.
— А вчера я расплакался во время тренировки по баскетболу. Мне, видимо, придется уйти из команды; к тому же я так унижен.
— Неужели?
— Это было ужасно. Теперь все зовут меня —«самым чувствительным парнем на свете». Если бы не этот парень, Адам, я бы сцепился с тренером.
— Ах, да, этот придурок.
— Я против него ничего не имею, — заметил Дэвид. — В любом случае, я не знаю, что мне делать, потому что команда — это все, что у меня было, кроме, конечно, Аманды. Теперь я чувствую себя совсем потерянным. Когда прохожу мимо зеркала, я словно не вижу своего отражения. Я в депрессии.
— Мы попробуем исправить ситуацию в эти выходные, — заверил его Джонатан. — У меня есть кое-какие идеи.
— Дверь открылась, и они увидели главного помощника Рикардо Пардо, Каселли. Он был в белом спортивном костюме; голова побрита наголо, на шее и кистях рук татуировки. Дэвид никогда не понимал, почему у всех помощников Рикардо Пардо такой зловещий вид.
— Вы, парни, не можете войти, — сказал Каселли. — У Микки большие неприятности.
— Что с ним такое? — вздохнув-, спросил Джонатан.
— Судя по всему, он попытался съесть какого-то парня в школе.
— Он не повредил ему кожу? — спросил Джонатан. — Микки уже делал это раньше, и если он не повредил ему кожу, его не исключат из школы.
— Не могли бы мы повидаться с ним буквально пять минут? — спросил Дэвид. — Нам нужно кое-что уточнить с домашними заданиями.
— Хотя вы учитесь в разных школах, — усмехнулся Каселли. — Ну да ладно. Только не попадайтесь на глаза его отцу.
Джонатан и Дэвид тихо проскользнули внутрь. Дом походил на пещеру, с высокими потолками — под шесть метров — и огромными дверями из комнаты в комнату.
Из динамиков на первом этаже звучала музыка, опера «Любовный напиток». Они прошли мимо студии, мельком увидев Рикардо Пардо с пятью помощниками; они что-то мастерили из старых автомобильных частей.
Они нашли Микки в его комнате; парень лежал на холодном полу, там, где раньше стояла его кровать.
— Где твоя кровать? — спросил Джонатан.
— Не знаю, — ответил Микки. — Какая разница?
У меня проблемы, и я не могу повидаться с Филиппой.
— Тебе никогда не следует отключать телефон, ведь я тебе звоню.
— Да, Джонатан, ты прав.
Микки сел и посмотрел на друзей.
— Джонатан, я не знал, что ты обязан носить в школу блейзер.
— А я и не обязан, — ответил Джонатан, подтянув рукава своего коричневого твидового пиджака.
— Тогда почему он сейчас на тебе?
— Потому что я сегодня настроен серьезно. По крайней мере, серьезней, чем ты.
— Ты настроен серьезно, поэтому вырядился, как школьный учитель, — заметил Микки.
— Да, — ответил Джонатан, — а ты, видимо, считаешь себя космонавтом, поэтому всегда ходишь в спортивном костюме.
— Ты попытался съесть какого-то парня? — спросил Дэвид.
Он присел на подоконник, рядом со стопкой учебников и компьютером, отключенным и покрытым пылью. В комнате слабо пахло краской.
— Я думал, что у него в руках сэндвич.
— А он у него был?
— Нет, это была книжка «И восходит солнце». Но она была так похожа на сэндвич и так же пахла. — — Если она была в бумажной обложке, то, возможно; и похожа, — заметил Джонатан. — Значит, ты его укусил.