Скоро через знакомых, знакомых и знакомых… ее приняли в один из творческих коллективов, приняли официально, с открытием трудовой книжки, и, что бы ни предписывали законы, отныне ей предстояло гастролировать по всему Советскому Союзу. Однако, пока эта радость не была полной: единственное, что доверялось молодой ведущей, — открывать концерты, объявлять номера и прощаться со зрителями, благодаря за теплый прием. И тут как никогда кстати пригодился совет Полины Васильевны не торопить время.
Надо сказать, что от матери Фрида ждала услышать слова непонимания, неодобрения избранного пути и даже заранее придумывала, как будет отвечать: да, эстрада легкомысленна и поверхностна, но ведь людям иной раз и хочется просто забыться, отвлечься от сложных вопросов, разнообразить свою жизнь, не погружаясь в сложные осмысления, избегая размышлений о глубинах и вершинах человеческого духа. Но Полина Васильевна, вместо выспренних упреков, вдруг вспомнила Саратов, вспомнила, как заводчане свой театр создавали. А ведь это труд для них был, труд непонятный и незнакомый. Но каково было желание понять, узнать, попробовать! Обсуждали, предлагали, спорили, из интереса в другие театры ходили… К счастью, была такая возможность.
А если человек в деревне родился? Это в больших городах зритель из множества актеров, режиссеров, постановок выбирает любимейших, а потом рассуждает: что-то Петров в последнее время скучен стал, зато Кузнецова как заиграла! А там, где доступны только кино, эстрада и самодеятельность, — они и есть главные искусства. А потому эстрада так эстрада, но и тут о репертуаре позаботиться следует, потому что нельзя сцену в помойку превращать, иначе какой же ты артист. К тому же, если уж и работать конферансье, не мешало бы на специальные курсы походить.
Словом, дел у Фриды оказалось столько, что даже досада отступила. Зато не прошло и года, — и она утвердилась как самостоятельный «артист эстрады». Теперь она знала, вернее, чувствовала, что от полного счастья ее отделяла сущая мелочь. Какая, — тут не предугадаешь, тем важнее не проглядеть ее в суете.
Но проглядеть улыбку Яна Дивнича, — высокого блондина с серыми глазами, зашедшего по случаю все в то же судьбоносное кафе, — было невозможно.
Ян не работал на ленинградской эстраде, зато с раннего детства снимался в кино. Его, совсем мальчишкой, привела на пробы в Мосфильм его родная тетя, известная в театральном мире Зинаида Станиславовна. Мальчик был утвержден на одну из второстепенных ролей, быстро освоился на съемках, легко отработал все эпизоды и тут же получил новое предложение на главную роль в «комсомольском» фильме, — на сей раз от Ленинградской киностудии. Увы, новый фильм прошел незаметно. Зато за время съемок молодой актер перезнакомился со всем Ленфильмом, откуда его, ради социального благообразия, направили на режиссерский факультет института культуры, причем сразу на один из последних курсов. А вскоре недавно зачисленного студента пригласили на новые съемки, и снова институт пошел навстречу востребованному студенту, позволив ему окончить курс раньше других. Так, в отличие от большинства молодых людей, которым приходится усердно учиться, ходить на лекции, сдавать сессии, — Ян не заметил, как институт сам вошел в его жизнь и незаметно вышел, оставив на память диплом. И теперь де-факто молодой артист, а де-юро начинающий режиссер вел жизнь довольно привольную. Жил в постоянных разъездах, перезнакомился с актерской братией всей страны, при этом снимался, озвучивал, подвизался на радио… Не удивительно, что в святая святых ленинградской эстрады на него смотрели с нескрываемым восхищением: молодой, а сколько уже успел! а сколько еще впереди!
В жизни же Ян оставался открытым, веселым, порой даже излишне беззаботным, как и подобает баловню судьбы. А Фриде так не хватало этой легкости, безмятежности! Словом, голова закружилась, и трудно сказать отчего: от возможностей, которые открывало знакомство с Яном, от его обаяния или от того, что и сам он, едва увидев Фриду, немедленно в нее влюбился.
На воодушевлении молодые артисты сделали поэтический номер, о котором тут же написали в журнале «Советская эстрада и цирк». Расхваленный критиками, дуэт чтецов пошел нарасхват. Сам режиссер Разумник, член Союза писателей, признанный мэтр в области сценического патриотизма, за молодую перспективную пару ухватился: обещал сценарий под них написать и самолично номер поставить. После такого ажиотажа успех был обеспечен. Оставалось поработать месяц-другой… Ничего. Для влюбленных время летит быстро. Оттого и торопятся они свои чувства хоть как-нибудь закрепить. А бывает, и про чувства не думают, — просто праздника хотят, веселия, радости, свадьбы.