- Дай мне, пожалуйста, сигарету.
Тьфу, ты! Вспоминаю, что я не дома.
- Hello, please, can you give me one cigarette?
Перевод на его язык ничего не дал, он как стоял смотря сквозь меня, так и продолжил стоять.
- Ну и не надо! - психанул.
Разворачиваюсь, засунув руки в карманы и, обижено, втянув голову в плечи, ухожу прочь.
Глава 2
Прошло уже три дня моей новой «жизни» в Лос-Анджелесе. И новый день ничем не отличался от своих, уже ставших прошлым, братьев. После 9-ти часовых попыток заснуть (после случая в такси у меня это так, больше, и не вышло) я, как и в предыдущие дни, открыл глаза, примерно в 10-ть утра, когда рядом со мной, на сиденье автобусной остановки, присел человек. Лениво открываю глаза, скучая по тому, как я не мог их открыть из-за того, что хотел спать, а не из-за того, что не для чего, нет смысла. В результате открываю один глаз и скашиваю его в сторону подсевшего ко мне человека. Это девушка. Ничего особенного на вид. Разве что встревоженная какая-то, растрёпанная, как будто у неё сейчас намечается самое главное событие в жизни. Хотя, судя по ней, этим событием является будничная поездка в школу. Да ну её… Закрываю глаза. Хочу сдохнуть. Ах, да, забыл, я же уже… Вот что это такое? Почему я не умер, как все нормальные люди? Почему я проснулся в этом морге? Почему я видел то, что не должны видеть люди, то есть – свои похороны. Да уж, красиво звучит – «своих похорон свидетель». Я бы посмотрел такой фильм, каким-нибудь промозглым осеним вечером с Андрэ, укутавшись в плед и наедаясь попкорна, запивая его обжигающим какао. Честно, я не люблю какао, с детства, просто, моя мама, по жизни очень хороший кулинар, но есть одно блюдо, которое ей не давалось и это – какао. Оно у неё получалось с комками и какое-то слоистое, с какой-то слизью, что ли. Гадость редкостная! Но Андрэ готовил его очень даже не плохо, поэтому, я забывал о детских травмах, нанесенных мне маминым какао и с удовольствием выпивал кружки по четыре за вечер.
- А с тобой, вообще, всё в порядке?
Господи, я бы всё отдал, чтобы этот вопрос был адресован мне, но – увы. Даже глаза открывать не буду. Зачем совершать лишние телодвижения ради призрачной надежды?
- Парень! Ты жив? - блин, да кому там угораздило стать плохо, рядом со мной?! Не бередите раны! Переворачиваюсь на бок, носом к стене.
Через пару секунд моё природное любопытство и оптимизм всё же берут верх и я сажусь.
- Нет, со мной не всё в порядке, но теперь намного лучше! Но тут же ваза моей надежды с треском летит на бетонный пол реальности. Около меня сидит парень, пряча лицо в руки. И около него стоит та самая девушка, она обращается к нему. Смотрю на него с такой ненавистью, которой этот бедолага, наверное, никогда в жизни заслужить не сможет.
- Да, б**! Ему видно, что херово, но мне намного хуже! На меня посмотри! Меня спроси!
Выплюнув эти слова на ни в чём, по сути, не повинных людей, встаю и ухожу. Руки в карманы, глаза в асфальт. Да чтоб вас всех… Как меня!
Глава 3
Прошло ещё три дня и я совсем отчаялся. Знаете, раньше мне казалось, что смерть – это конец. Конец всего. Но теперь я понял, что нет, быть невидимкой для всего мира, быть вдали от родных, потому что рядом нестерпимо больно, вот это настоящий конец. Когда ты, вроде бы, ещё существуешь, но в то же время – нет, когда ты есть, но для всех тебя нет. Когда жизнь, твоя жизнь, продолжается, но на самом деле нет – твоя жизнь осталась гнить в сырой земле, там, на Родине. Это похоже на сломанные часы, знаете, когда стрелка заклинивает и больше не двигается, а механизм продолжает работать. И вот она дёргается, дёргается на одном месте, ни назад, ни вперёд. Примерно то же было сейчас со мной. Когда-то, будучи ребёнком, или уже не совсем ребёнком, я думал – как же круто быть невидимкой! Никто тебе не докучает, можешь ходить куда угодно и как угодно, если ты провинился родители тебя не отругают, потому что не увидят, а когда они остынут, ты вернёшься в свой нормальный облик. Каким же я был глупым… Сейчас, я бы отдал всё за то, чтобы меня отругали родители, пусть хоть, до совершеннолетия, под домашний арест посадят. Я бы их только обнял и сказал, со слезами в глазах, «спасибо! я вас так люблю!» Но, увы, мечты не всегда сбываются так, как нам бы хотелось. Я обрёл способность быть невидимым, но вот сделать так, чтобы меня вновь видели не в моих силах, как будто что-то пошло не так. Эй, джин, исполняющий желания, у тебя что-то там сломалось в лампе…