Интересно, а может быть я не один такой? Может быть, по земле бродят сотни, тысячи таких же как я, заблудших душ? Но тогда где все они, почему я их не вижу? Или это и есть наказание, для согрешивших при жизни, - вечно ходить по земле в одиночестве? Тебя не видят люди, ты не видишь других, таких как ты. Если это так, то это очень страшное наказание, даже, если со мной многие не согласятся, пока не попробуете – не поймёте. И я просто не понимаю, когда, за свою недолгую жизнь, я успел так согрешить? А может быть там, в небесной канцелярии, просто перепутали характеристики? Может быть. Хочется верить. Очень хочется верить, что эту оплошность заметят и исправят. Но что-то мне подсказывает, что этого не будет.
Господи, я бы всё отдал за то, чтобы вернуться к жизни. К нормальной человеческой жизни. Мне не нужно крутых вершин успеха, мне не нужно популярности, вообще, и у девушек, в частности. Я откажусь от любой своей мечты, честно, любой. Кем я там мечтал стать? Дизайнером? Пожалуйста, пусть я никогда им не стану! Пусть я буду дворником! Или нет, кем я там больше всего боялся стать? Санитаром! Пусть я всю свою жизнь, и даже пенсию, пусть я до смерти буду работать санитаром, но только, чтобы жить. Снова жить. Жить. ЖИТЬ. Ж-И-Т-Ь! Ты никогда не поймёшь, цену этого слова, пока не пропустишь через себя слово «смерть». Пока не примеришь его на себя, не почувствуешь как тебе в нём неудобно, как оно тебе жмёт и натирает. Пока не начнёшь задыхаться в нём, как в слишком туго замотанном шарфе. Ты не поймёшь, вот и я не понимал. Я относился к своей повседневной жизни как к репетиции, перед чем-то более грандиозном. Нет, конечно, я радовался почти каждому дню. Там, хорошая оценка или весёлое время, проведенное с Андрэ. Но всё равно, это была лишь репетиция для меня. Я не решался сделать шаг и зажить так, как я на самом деле желаю. Взять ту же Катрин, я был влюблён в неё так долго, а что я сделал? Правильно, ничего. Ничего, кроме как, рассказал об этом Андрэ и думал о ней, много думал. Господи, неужели это и есть мой, тот самый, смертный грех, за который я теперь расплачиваюсь? Мой грех – это то, что я упустил любовь всей моей жизни? А может быть дело вообще не в этом. Может быть, дело в Андрэ, может быть, я его тоже люблю, на самом деле, просто не знаю об этом? Дело в том, что несмотря на свою излишнюю эмоциональность в чём-то поверхностном, я всегда боялся признаться, даже самому себя, в чём-то более серьёзном. Так получилось, даже, с моим половым созреванием, с момента первой эрекции, я ещё два года не мог признаться себе в том, что у меня теперь появилось сексуальное желание и потребности, и надо с этим что-то делать. Так нет же. Я просто лежал, по утрам, подольше в кровати и ждал когда само пройдёт. Вместо того, чтобы выбрать объект «страсти» и… ну вы поняли. Я молчал, молчал пред самим собой. Ведь признай я что что-то во мне изменилось, мне пришлось бы менять что-то и в своей жизни, а я этого всегда боялся. Всегда боялся и никогда не мог найти в себе силы, чтобы что-то изменить. Так что, может быть, и такой вариант, что я люблю Андрэ, но не знаю об этом, да уже и не узнаю. Потому что рядом нам уже никогда не быть. А трудно понять любишь ли ты человека, если ты за 9 тысяч километров от него. А может быть дело вообще в той собаке, в которую я, когда-то, бросил палкой? Нет, конечно, я её потом два года кормил и всячески за ней ухаживал, пока её не подобрали какие-то хорошие люди. Но кто знает? Или дело вообще в том пироге, который мама всю ночь пекла, к приезду моих дедушки и бабушки, а я украл его и скормил птицам? А ведь любой из этих вариантов может быть причиной моего теперешнего, «подвешенного», состояния. Так странно, говорят, что перед смертью у тебя перед глазами проносится вся жизнь. У меня так не было. Наверное, я умер слишком быстро. Но зато, теперь, у меня есть целая вечность на то, чтобы вспоминать все свои грехи и просто – вспоминать. Вечность. Может быть, это не так долго, как принято считать? Может быть, моя вечность будет длиться меньше, чем бесконечно?
Глава 4
Спустя ещё какое-то время, а именно на 14-й день моей «жизни» в Лос-Анджелесе я понял, что так продолжаться больше не может, иначе, я просто свихнусь. Не знаю точно, могу ли в своём нынешнем состоянии свихнуться, но что-то мне подсказывает, что могу. Мне кажется полтергейсты, эти громкие, пакостливые существа, когда-то были обычными призраками, как я. Просто они сошли с ума и начали по ночам пугать, новых обитателей своей квартиры, в состоянии острого психоза. А я так не хочу. Не хочу пугать людей. Сам, помню, как боялся, когда в детстве, по ночам, сама собой открывалась дверь шкафа. Бр-р-р-р… Не хочу! А значит, мне пора что-то делать. Вот пусть это и будет первым шагом на пути к моему исправлению. При жизни не решался ни на что, так хоть теперь попытаюсь.