Я забыл, как дышать. Только открывал и закрывал рот, как рыба, на подобии зомби, на негнущихся ногах, идя к зеркалу.
- Марта? – заикаясь заговорил я, дойдя до него. – Марта, ты здесь? Ты была здесь? Она была здесь?! – накидываюсь с вопросами на бедного пса. – Ты меня поэтому будил?! Господи, господи… - я то кидаюсь к псу, то подскакиваю и бросаюсь к зеркалу.
В ушах загудело. Как видно, слишком сильные эмоции, для моей, ослабленной переутомлением, психики. Какой холодный пол… Кажется, я сейчас потеряю созна…
- Береги себя, как берёг меня.
- Но я же тебя не сберёг?
- Сберёг. Ты сделал всё так, как должен был и даже больше.
- Но в тот вечер…
- Судьба. Помнишь, ты говорил про чудеса? Судьба – это тоже чудо, ведь она удивительна, в своей непредсказуемости.
- Но ведь она послала смерть, что отняла тебя у меня? Что в этом чудесного?
- А разве не смерть познакомила нас? И тебе ли не знать, смерть – не конец…
- То есть, ты вернешься?
- Я – нет. Но мы встретимся. Потом, когда-нибудь. Ты лишь проживи жизнь достойно, чтобы это смогло свершиться, не торопись.
- Как я могу не торопиться к тебе?
- А разве я торопилась заговорить с тобой? Всему своё время, Билл. А сейчас мне пора.
- Подожди… Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя. Ты подарил мне это удивительное чувство. Ты подарил мне крылья, ещё при жизни. Ты научил меня летать.
- Что это за свет?
- Это за мной. Когда придёт время, я тоже приду за тобой и проведу туда.
- Неужели, прощай?
- До встречи, Вильгельм…
- Ох… - открываю глаза, голова гудит. – Я потерял сознание? – смотрю на Генриха. – А что здесь было? – непонимающе озираюсь, смотрю на зеркало, там пусто. После смотрю на Генриха, который явно не понимает, в чём дело.
- Приснилось… Наверное… Или нет? – сажусь и говорю в пустоту комнаты. - Марта, знаешь, я постараюсь жить достойно… Ради тебя… - улыбаюсь и встаю на ноги. – Пошли, Генри, покормлю тебя…
- Гав! Гав! – радостно залаял пёс и побежал вперёд меня.
Эпилог
Эпилог
Со дня смерти Марты прошло 11 лет. Уж, не знаю, было ли то, что произошло в ванной сном или реальностью, но хочется верить, что второе… И я верю. Я стараюсь жить так, чтобы Марта улыбалась там, на небесах. Стараюсь жить так, чтобы заслужить встретиться с ней в следующей жизни. Где-то я читал такое, что, если души созданы друг для друга, то они обязательно встретятся вновь. А мы точно созданы, ведь как иначе объяснить то, что между нами было?
За эти годы очень много всего хорошего произошло. Андрэ и Белл обвенчались и поженились. Там, на церемонии, в церкви, мы, наконец, узнали её истинное имя – Лили Морт. Так мило. Так же, пожалуй самое прекрасное, что произошло – это то, что у них родились милые двойняшки – Эмма и Авелин, им уже пять. Мы все просто души не чаем в этих девчонках.
Что касается Кэша, то он полностью вернулся в психологию, начал научную работу и даже издал несколько книг. Так же, он целых три года встречался с одной женщиной, бывшей его клиенткой. Они даже стали жить вместе, у неё. Но закончилось всё не очень. Однажды, раним утром, когда ещё даже не рассвело, меня разбудил звонок в дверь. На пороге стоял Кэш, с чемоданами. Он сказал мне, что не может так, жить в обязательствах и хоть он её и любит, но ему нужно уйти, он – вольная птица. Я не стал его поучать, просто пустил переночевать и всё. Я знаю, что Кэш по-другому не умеет, он может быть бесконечно прекрасным другом/любимым, но, в один прекрасный день, ему просто нужно уйти в закат или уехать, как он делал теперь. Он купил себе мотоцикл и теперь, когда ему всё надоедало, он садился на него и уезжал, никому, ничего не сказав. И найти его было невозможно, пока он сам не решит, что пора вернуться. Возможно, эта его недоступность и привлекала, потому что отбоя от женщин у него не было. Но ему ничего не было нужно, кроме свободы.
Из грустных событий – умер Скитлс. Он прожил долгую собачью жизнь, но всё равно мы все горевали. Особенно Кэш, он любил его, братской любовью. Но, в один прекрасный день, я увидел на птичьем рынке потрясающую самочку немецкой овчарки, угольно-чёрного цвета. Я купил её и подарил Кэшу. Радости его не было предела. Он её нарёк Джульеттой и, как видно, она и стала единственной постоянной любовью и привязанностью в его жизни. Нам даже не раз приходилось ревновать к ней. А она, по-дамски кокетливо, виляла хвостом и отворачивала мордочку.