Теперь уже подвисаю я. Точнее не подвисаю, а жёстко зависаю, как тот несчастный компьютер, в первый день моего пребывания здесь «when connecting an error occurred».
- Или всё-таки показалось? – смотрит на меня сложив руки на груди и склонив голову на бок.
- Эмм… н-н-нет. – прокашливаюсь. – Тебе не показалось, Марта.
- Откуда ты знаешь, как меня зовут? – приехали.
- Эм… Это долгая, ОЧЕНЬ долгая история. И, скорее всего, ты в неё не поверишь.
- А ты попробуй. Просто, если ты продолжишь молча таращиться на меня, то я решу, что ты маньяк и мне придётся принять соответствующие меры.
- (молчание). – глаза приобретают фонарообразный вид.
- Да ладно, шучу я. Не собираюсь я вызывать полицию. Не знаю, кто ты, но если бы ты был маньяком, то вряд ли бы выбрал именно меня. Вокруг столько девушек куда красивее меня.
- А вот так не надо! Ты была бы очень хорошей жертвой маньяка. – мозг, аау? Ты зачем сам себя закапываешь?
- Приятно, конечно, но это не так. Я не представляю из себя ничего интересного.
- (молчание). – не знаю, что сказать. Да что уж там сказать, я не знаю, что подумать.
- Ладно, ты собирайся с мыслями, а я пойду поем. – на этих словах она уходит.
Сейчас в картину очень бы вписался звук, сопровождающий неловкое молчание в фильмах – пение сверчков.
Глава 11
Марта вернулась часа через пол и всё это время и сидел и пялился в одну точку, изредка моргая. В голове стучало: «Она меня видит. Она меня видит! Что мне теперь делать? Как вести себя? Рассказать ли ей всё? Что она подумает? Да понятно, что она подумает – псих, какой-то, в дом влез, алло, скорая? Что делать? Что делать? Что делать мне????» Вопросов много, ответов – ноль.
В комнату зашла Марта, что заставило меня вздрогнуть. Нет, конечно, я все эти три года молил, чтобы кто-нибудь меня увидел и услышал, но в теории всё было намного проще. Опускаю голову и кошусь на неё.
- Я принесла тебе поесть, ты, наверное, хочешь? – протягивает мне поднос с блинчиками и какао.
- Сп-спасибо. – вот только заикания мне и не хватало. – Я уже три года не ел. – б**, зачем я это сказал?
- Три года? Тогда, наверное, еды понадобиться больше. – ставит мне на колени поднос.
Ем я молча и медленно, отвык всё-таки. Справившись с едой и допивая какао, я, всё-таки, решаюсь посмотреть на неё и, даже, что-то сказать. Господи, пусть это будет что-то связное!
- Спасибо за еду. Я не ожидал, что ты такая… заботливая. – дурак, какой же я дурак! – Ты, наверное, хочешь узнать, как я попал в твой дом?
- Хотелось бы.
- Ты не вызовешь псих-бригаду?
- Ахах! Ты хочешь меня напугать? На самом деле я не собираюсь никого вызывать, ведь, скорее всего, они заберут меня.
- Почему? – искренне удивляюсь.
- А потому, что я ни с того, ни с сего начала видеть человека в своём доме, который непонятно откуда здесь взялся. – молчит пару секунд. – Это грустно, но, скорее всего, ты лишь моя галлюцинация.
- Почему ты так думаешь? У тебя есть повод так думать? Ты больна, чем-то, таким?
- Ну, вообще, не была, но последние шесть лет я практически ни с кем не общаюсь. Я всегда была необщительной, но, после смерти папы, это стало совсем ярко выражаться. Я просто замкнулась, избегала всех, даже мамы.
- Я знаю. – смотрит на меня как-то странно, вопросительно.
- Ладно, это ты мне потом расскажешь. Так вот, поскольку свободное время я проводила в одиночестве, у меня было много времени на чтение. И я, какое-то время, увлекалась психиатрической литературой. И там было такое, что состояние полного одиночества и отчуждённости может привести к шизофрении. А её спутники, как известно, галлюцинации.
- Я не галлюцинация, поверь мне. – для убедительности, слегка помешкав, дотрагиваюсь до её руки. – Вот видишь, ты меня чувствуешь.
- А галлюцинации бывают ещё и тактильными.
- Если я расскажу тебе, как я появился в твоём доме, ты перестанешь считать себя больной?
- Наверное… - говорит неуверенно. Надеюсь, что от моего рассказа ей не станет ещё хуже.
- Я расскажу тебе всё. – вздыхаю, собираясь с силами. – Это случилось три года назад. Мне на тот момент было 17 лет. – вижу, как она вопросительно поднимает бровь. – Я шёл в школу. Меня напугал звонок велосипеда и я отпрыгнул, а дальше… Дальше я проснулся… В морге. – удивительно, но она даже не покрутила пальцем у виска. – Я проснулся в морге, врачи меня не видели. Я украл одежду и поехал домой. А дома… - тяжело вспоминать тот момент. – Дома никого не было. Я услышал от соседок, где моя семья. Они были на похоронах. Моих похоронах. Звучит как бред, но я своими глазами видел себя, лежащего в гробу, видел, как со мной прощались родные, как заколачивали крышку гроба и закапывали гроб, как плакали мои родные. Я видел это всё. Прямо – своих похорон свидетель. Идеальный сюжет для фильма, но это всё правда. Я видел, как оплакивали меня родные. Я подходил к ним, пытался утешить, сказать, что я рядом, но они меня не слышали. Я стал призраком. Да, звучит странно. Потом я гулял по городу, пытался помочь девушке, которую пытались изнасиловать, но я не смог, ведь призраки не в силах воздействовать на людей.