Со временем, гул мыслей затих и моё сознание начало, «молча», подкидывать мне кадры из прошлого. Щёлк – мне шесть лет, август перед первым классом, я играю в футбол с соседским мальчиком. Мы были друзьями, хорошими друзьями, лет с двух. Но в этом же августе они уехали, навсегда и далеко. Щёлк – моё первое первое сентября, все, в основном, были радостные, чувствовали себя офигенно взрослыми, а я прятался за маму, пряча лицо в складках её длинной гипюровой юбки. Мотаем плёнку, щёлк – четвёртый класс, мальчишки из 5-го побили меня и заперли в туалете, а всё из-за того, что я заступился за мальчика из третьего, у которого они пытались отнять деньги. Да, чувство справедливости у меня всегда было обострённое. Жаль только, что силовые качества не всегда позволяли. Эта драка, собственно, была последней, в которой меня побили, так как была она в конце мая. А с сентября следующего учебного года к нам перешёл Андрэ. И отгребать мы стали уже вместе. А точнее – убегать, у нас это получалось лучше всех. Мне даже казалось странным, что я, такой неповоротливый по жизни, с Андрэ даже не спотыкаюсь, а если и спотыкаюсь, то он ловил. Ах… Щёлк – день Святого Валентина, нам по тринадцать лет, и мы вместе пишем любовную записку, одной девочке. Почему-то, мы даже и не думали её делить, что и правильно, она в этом же году перевелась в другую школу. Щёлк – мне шестнадцать, Рождественское утро и тут, вдруг, в дом вбегает зарёванная Эми. Она рассказала, что её бросил парень, да ещё и наговорил всяких гадостей ей и про неё. Естественно, успокоив сестру, я позвонил своему лучшему другу и мы направились на поиски бывшего Эми. Удивительно, но не смотря на разницу в возрасте (он старше нас на два года) и разницу в телосложении, нам удалось навалять ему и его дружкам. По крайней мере этот урод – Дрэн – попал в больницу со сломанным носом и трещинами в двух рёбрах. Щёлк – я впервые увидел Катрину, помню, она была одета в длинную, летящую, зелёную юбку, пиджак в тон и кружевной топ, а на руках было много-много браслетов. Это был эпический момент – я открываю рот и… выворачиваю на себя термос с какао, принесённым из дома. Нет, конечно, пить я его не очень хотел, так как какао – это единственное, что не удавалось моей маме. Но, тем не менее, позориться перед Катрин не хотелось. Помню, она тогда посмотрела на меня и не рассмеялась. И ещё более глупая улыбка на моём лице. Щёлк – лето перед десятым классом, родители поехали на море, а меня оставили дома, с бабушкой по папиной линии – Маргаритой. Улыбаюсь, вспомнив бабулю. Дело в том, что тогда у меня была жуткая ангина, горло опухло так, что я еле дышать мог, а есть вообще не мог. Похудел тогда на десять килограмм. Тем летом я, вообще, постоянно болел: то ангина, то грипп, то отравление. Оклемался только к 27 августа. А первого в школу. Честно, я любил школу: во-первых, школьные предметы мне давались достаточно легко и я, искренне, не понимал, чего мои одноклассники жалуются на непосильные нагрузки? Ну, а во-вторых: когда начиналась школа, то я вновь встречался со своим лучшем другом – Андрэ. Дело в том, что на всё лето он с родителями отправлялись на юг Франции, к некой тетё с непроизносимым именем. А 1-го сентября, мы вновь были вместе. Так что, первого учебного дня я ждал с нетерпением. Щёлк – 1-е сентября десятого класса. Я стоял на линейке и не находил себе места, так как Андрэ нигде не было видно. Я уже извёлся весь, да и построение заканчивалось, когда я увидел его, идущего ко мне с улыбкой. Помню, как я тогда испугался – у него была рассечена бровь. Дело в том, что по дороге в школу, он, со своей мамой, попали в небольшую аварию, всё закончилось хорошо, никто не пострадал, но Андрэ, при ударе, стукнулся об приборную панель. Мама хотела отвезти его в больницу, но он сказал, что должен пойти в школу, потому что там его жду я. Помню, как я его обнимал, чуть не плача, и ругал за то, что он такой неосторожный. Говорил, чтоб не смел впутываться, в какие-либо неприятности, потому что, если с ним что-то случиться, я ему этого никогда не прощу. Ведь он – Мой Единственный и Лучший Друг. Навсегда. Щёлк – 26 октября, я проснулся с жутким недомоганием и позвал маму:
- Мааам! – буквально через пару секунд в дверном проёме появилась мама, с перекинутым через плечо кухонным полотенцем. – Мам, я себя плохо, очень плохо чувствую. – страдальчески закатываю глаза. – Можно, я не пойду сегодня в школу? – мама снимает полотенце с плеча и присаживается на край моей постели.
- Билли, сынок, я понимаю, что тебе плохо. – кладёт руку мне на лоб. – Но сегодня же важная контрольная по физике, тебе нельзя её пропускать, ведь это же – твоё. И ты же мечтаешь стать архитектором, а там без хорошей базы никуда. – мама, так тепло, улыбается. Всегда обожал, и буду обожать, её улыбку. Так больше никто не может. Эта улыбка способна поднять даже мёртвого и заставить пойти на подвиги.