- Наелся? – Скитлс радостно виляет хвостом и запрыгивает на кровать, ко мне. – Я рад. – чешу его за ухом. – Я всё равно есть не хочу, я болею. – Скитлс, после этой моей фразы, скулит, как будто говорит: «Я понимаю, как тебе плохо, я с тобой, друг!». – Пошли, я налью тебе воды. – он радостно подскакивает и идёт за мной.
Напоив собаку, я вновь возвращаюсь в постель. Да, сидеть дома одному не очень-то весело, ведь у нас даже телевизора нет, что уж говорить о компьютере. Да, когда дома Кэш, то, определёно, веселее. Кстати, а где Кэш? Снова смотрю на время – 20:35. Он же говорил, что вернётся пораньше? Или я что-то путаю? Нет, не путаю.
- Ведь так, Скитлс?
- Гав!
- Да, да. Гав-гав! Наверное, сегодня просто удачный день, денег много дают, вот Кэш и задержался подольше, чтобы побольше заработать мне на лечение. – улыбаюсь, я рад, что он так обо мне заботится. Честно, мне очень приятно, несмотря на то, что я так себя сегодня вёл. Просто, мне действительно плохо было. Да и сейчас не очень. Голова кружится.
Поскольку делать мне, особо, нечего, я перетаскиваю тумбочку к окну, сажусь на неё и смотрю в окно. Так как-то веселее. Скитлс подходит и ложится рядом.
Сижу я так долго и мне, периодически, в глаза бросается экран со временем. 21:00. 21:55. 22:10. 22:57. 23:57. 00:43. я уже начинаю дремать, а Кэша всё нет. Из дремоты выводит поскуливание Скитлса. В туалет, наверное, хочет.
- Тебе выйти надо?
- Гав! – поднимается и смотрит в сторону двери.
- Извини, но мне слишком плохо сейчас, так что я тебя выпущу, а когда вернёшься, поскребись в дверь и я открою. Хорошо?
- Гав! Гав! – Скитлс направляется в сторону выхода. Иногда, у меня такое чувство, что он всё-всё понимает.
- Иди, малыш. – открываю дверь и питомец быстро спускается по лестнице.
Закрываю дверь и сажусь прямо под ней, чтобы точно услышать, когда Скитлс вернётся. Снова начинаю дремать. Не спать, Вильгельм, а точнее, Оливер, не спать! Надо как-то отвыкать называть себя Вильгельмом, а то это имя напоминает мне о моей жизни. Моей прошлой жизни, которой уже не вернуть. Вильгельм умер три года назад. Его похоронили и оплакали. А я – Оливер. Так проще. Да…
Слышу царапанье с обратной стороны двери. Я всё-таки задремал? Открываю дверь, с весёлым повизгиванием, влетает Скитлс и бежит к кровати. Я иду следом, дверь не закрываю, Кэш же, всё равно, скоро должен вернуться. Смотрю на время – 01:35. Что-то долго он. Ладно, я думаю, дожидаться его нет смысла, ключи у него есть. Иду на кухню, где готовлю ещё чашку чая. Допив его и поняв, что глаза слипаются и сильно болят, от тусклого искусственного света, я ставлю чашку в раковину (помою завтра) и, стянув одежду, падаю в объятия к кровати. Правда, через пару минут понимаю, что мне как-то холодно, поэтому встаю, намереваясь одеться, но решаю, заодно, измерить температуру. 40,2. Мне это, определёно, не нравится. Но усталость берёт своё и я возвращаюсь в кровать, всё-таки не одевшись. Закрываю глаза, чувствую, как на кровать прыгает Скитлс и укладывается рядом. Пускаю его под одеяло, он всё-таки тёплый, а мне холодно. Одеваться я, всё же, не стал, так как не люблю я это, не гигиенично это – спать в уличной одежде. Обнимаю приятно сопящего Скитлса и быстро проваливаюсь в сон.
Глава 18
А ведь, всего лишь, спустя мгновение ты можешь стать, лишь, воспоминанием… Я стою на краю крыши и смотрю вниз. Как забавна жизнь людей с высоты птичьего полёта. Как малы их проблемы. Как ничтожны они сами. Всего лишь мгновение и нет человека. Закрываю глаза и делаю шаг вперёд. Меня оглушает собственный крик.
- НЕТ!!!! – подскакиваю на кровати. Сон, это всего лишь сон. – Слава Богу. И приснится же такое? Бред какой-то… - организм отходит от шока, от увиденного в стране Морфея, и начинает напоминать мне о том, что я болею, болью и резью в глазах.
- И почему у нас нет штор? – всё-таки, привычка разговаривать самому с собой осталась.
Честно, я ещё долго не мог отойти от приснившегося, может быть, кому-то, это и покажется бредом, но не мне. Я, по очевидным причинам, очень серьёзно и с настороженностью отношусь ко всему, связанному со смертью. Но, хотя бы, я могу не бояться того, что сон вещий. Ведь я не понимаю, как можно, добровольно, лишить себя жизни? И никогда этого не понимал, вернее, до момента знакомства с миром иным, я не задумывался об этом, но, теперь, знаю точно, - я не убью себя, никогда. Хватит с меня одной внеплановой смерти! В следующий раз я умру только от старости.