На подобные факты мною обращалось внимание работников ЦК ЛКСМ Уз. и Ташкентского горкома комсомола. По делу школьников Николая Ласкаева и Жени Клепакова, которых архиерей завербовал в кандидаты для поступления в духовную семинарию, мне пришлось разговаривать с рядом работников комсомола и, в том числе в ЦК ЛКСМ Уз. с Фроловым, Аванесовым, Шариповым и в горкоме комсомола с Сакиевым, Барковым и другими, но никто из них всерьез не взялся за это дело.
Комсомольские и школьные организации еще не уделяют этому вопросу должного внимания. Следовало бы продумать конкретные мероприятия по усилению роли советской школы в атеистическом воспитании учащихся и провести в областях специальные семинары директоров и зав. учебной части по этому вопросу.
В истекшем году основное внимание было сосредоточено на контроле за выполнением законов и постановлений правительства о религии и церкви. Одновременно с этим, принимались меры по ограничению деятельности духовенства и недопущению всякого рода спекуляций на чувствах верующих советских людей со стороны шарлатанских элементов.
В начале 1959 года мною было сдержано намерение архиерея Ермогена развернуть строительство двухэтажного коттеджа для духовенства в г. Самарканде по ул. Возрождения, 18. Представленная архиереем копия решения исполкома Самаркандского городского Совета депутатов трудящихся от 17 декабря 1958 года за № 30 — с. 530, о разрешении вышеуказанного строительства, за подписью председателя исполкома Шакирова и исполняющей обязанности секретаря исполкома Худяковой, была мною изъята и строительство не допущено.
Через два месяца после этого исполком Самаркандского Горсовета сообщил (не Уполномоченному Совета) духовенству об отмене ранее принятого им решения, копия которого была доставлена архиерею.
В апреле 1959 года мною было пресечено строительство архиереем Ермогеном в приходе дачного села Луначарского церковной сторожки и купола с крестом на здании молитвенного дома, которому придавался вид церкви. По представленному мною письму в исполком Ташкентского областного Совета в с. Луначарское выехала комиссия, которая заактировала нарушение советского законоположения, на основании чего исполком Орджоникидзевского райсовета принял 8 мая за № 10 решение о незаконном действии духовенства.
Вызванный по этому делу настоятель прихода протоиерей Маркел Платонов показал, что он модернизировал здание молитвенного дома по указанию и с благословения своего владыки, высокопреосвященного Ермогена, и представил соответствующее письменное объяснение. В связи с этим было предъявлено обвинение архиерею в нарушении советской законности и зачитано ему показание настоятеля прихода. Он не ожидал такого документа и заявил, что настоятель протоиерей Платонов допустил клевету на него с целью подрыва его авторитета, как правящего архиерея.
Я воспользовался всем этим — вскрытым фактом нарушения закона и обвинением в клевете протоиерея Маркела Платонова, которого архиерей Ермоген направил в приход села Луначарского, как опытного священника и проповедника с сорокалетним стажем церковной деятельности, для укрепления религиозных устоев среди местного населения и снял его с регистрации с лишением права служить в приходах Узбекской республики.
Это мероприятие подорвало авторитет архиерея в глазах духовенства Ташкентского клира, которое убедилось в том, что их владыка, ради собственного благополучия, способен принести в жертву любого из них. Вслед за тем, как была отобрана справка о регистрации у протоиерея Платонова, ко мне прибыли председатель епархиального совета архимандрит Борис Холчев и секретарь епархиального управления протоиерей Федор Семененко с ходатайством не лишать права службы протоиерея Платонова в других приходах Узбекской ССР. Им было заявлено, что протоиерей Платонов снят мною с регистрации за вторичное нарушение закона. Кроме того, Вам следует знать, что протоиерей Платонов оклеветал правящего архиерея, о чем Ермоген с возмущением заявил мне. Архимандрит Борис и протоиерей Федор были удивлены поведением архиерея и поняли, что добиваться восстановления Платонова — значит выступать против самодурства своего владыки. Дело с протоиереем Платоновым завершилось тем, что он подал архиерею прошение о назначении ему пенсии.
В начале июля я узнал о том, что архиерей направил в с. Сыр-Дарью епархиального инженера Барбелюка для сноса здания молитвенного дома с тем, чтоб начать самовольное строительство новой церкви. Я обратился с протестом в Ташкентский Облисполком и просил принять срочные меры по пресечению очередного беззакония архиерея Ермогена.