— Отче! — взмолился отец Анатолий, наконец-то сообразивший, что происходит. — Но ведь можно же что-нибудь предпринять? Организовать хотя бы местное почитание старца…
— Я полагаю — вопрос исчерпан, — резюмировал архимандрит Георгий. После чего он поднялся с места, молча поклонился присутствующим и направился к выходу. А за ним — Нина Сергеевна.
Вы спросите, что было дальше? А ничего. Ведь мир как стоял, так и стоит. Стоит и Богоспасаемый град Михайловск. Что до героев этой истории, то каждый из них получил свое. Другой вопрос — того ли они хотели? И рады ли этому?
Нина Сергеевна вместо славы писательницы и первого биографа старца Василия Прахова стяжала славу особы, с которой впредь лучше не иметь дел — себе дороже. И теперь ее больше не печатают в «Михайловском Епархиальном Вестнике». Нине Сергеевне остается лишь утешаться тем, что она пострадала за правду… вот только это слишком слабое утешение для любителей людской славы.
Отец Анатолий Дубов дал своим недоброжелателям новый повод к злорадным насмешкам. Потому что господин Колосов отказался от дальнейшего финансирования уже начатых работ по подключению собора к городской теплотрассе. И теперь незадачливому отцу Дуболому приходится лихорадочно искать нового благодетеля, который помог бы завершить эти работы, чтобы с первым снежком не загреметь из собора на отдаленный сельский приход. А зима уже близится…
Ефим Гольдберг скорбит, что остался без гешефта. В самом деле — написал книгу, а получил фигу! Правда, он таки успел скопировать житие старца Василия. И теперь, в очередной раз став из Павла — Савлом, господин Гольдберг разрывается между страстным желанием насолить михайловским церковникам, опубликовав эту «бомбу», и неодолимым страхом перед тем, какими могут оказаться для него последствия столь скандальной публикации. Ведь если за господина Колосова вступится его друг-губернатор…стоит ли второй раз наступать на те же самые грабли, рискуя на сей раз не уцелеть?
Жох подсчитывает понесенные убытки да раздумывает над тем, почему его планы и расчеты вновь пошли прахом. А ведь как удачно все шло поначалу. Так нет же — опять сорвалось! Экая досада! Впрочем, он еще возьмет свое. Он еще их всех обставит, не будь он Жохом!
Что до господина Колосова, то теперь он не хочет даже вспоминать о своем прадедушке Василии Прахове. В самом деле: ведь он так верил в то, что у него есть свой человек на небесах, так надеялся с его помощью еще больше возвыситься и прославиться. И что же? Прадедушка кинул его, как последнего лоха, ославив на весь Михайловск, на всю Михайловскую область. Да что там — даже за ее пределами. Ведь добрая слава лежит, зато худая — по свету бежит.
— Колос-то наш…ха-ха-ха! Нет бы жить как люди, а он в религию ударился, — злорадствует народ. — Связался с попами, а они-то его и развели!
— Высоко нос-то задирал… — глубокомысленно замечают другие. — Вот по носу и получил! И поделом! А то совсем взбесился с жиру! Думал, ему все дозволено. А нет — и на таких есть управа! Бог-то видит, кто кого обидит.
Так что господину Колосову грех считать себя обманутым. Ведь Василий Прахов сдержал свое обещание. И даровал своему правнуку такую славу, о какой тот прежде не мог и помыслить. Сделав его всеобщим посмешищем.