Его рука властно перекинута через мою талию. Мужчина даже улегся на мою подушку. Его дыхание все еще тяжелое после бурной прелюдии. Как и мое.
— Тань…
— Не шипи. Никита спит.
— Танюш, я хочу его на себя переписать.
Сердце и так учащенно билось, а теперь и вовсе готово выпрыгнуть из груди.
— Я подумаю.
— Подумай. Если не надумаешь, все равно перепишу.
Шантажист чертов!
Глава 20
Возвращаясь домой с переговоров, я набрала Денису. Мы условились, что он после завтрака погуляет с Никитой. И я их перехвачу.
— Подходи к площадке возле дома.
Иду по улице, а внутри все трепещет. Утренняя встреча с Денисом после прерванного секса прошла очень быстро. Он пожарил яичницу, заставил меня выпить апельсиновый сок, который, кстати говоря, мужчина сделал сам, сдавив в ладонях две половинки фрукта.
Я стараюсь не думать, что он когда-то делал все это для моей дочери. Потому что горечь вновь подкатывает к горлу.
На площадке никого не оказалось.
Я подождала минуты три и увидела, как во двор заехала машина Дениса и плавно припарковалась напротив меня.
Открывается окно, сынок машет мне рукой и кричит:
— Мам, ты уже приехала?
Я улыбаюсь, люблю своего мальчика нежно и горячо. Готова зацеловать прямо сейчас.
Денис помогает малышу выбраться. Берет его под мышки, поднимает в воздух и помогает перелезть через ограждение.
Спустя минуту перелезает и сам.
— Мам, а мы тебе дома сюрприз уст...
Договорить он не успевает, потому как Денис резко дергается с места и закрывает малышу рот широкой ладонью.
— Нет, рано тебя на дело брать. Мелкий ты еще.
Когда, наконец, благополучно удается оторвать руку отца, малыш возмущено отвечает:
— Я уже большой!
— Большой, а сюрприз спалил. Мы ж договаривались, ну!
Я смотрю на моих мальчиков и вновь улыбаюсь. И так тепло на душе. Так хорошо. Вот только Алечке я никогда не смогу объяснить.
Денис шагает ко мне, ничего не стесняясь, притягивает за талию и накрывает мои губы.
Его язык проникает в мой рот, а у меня заканчивается дыхание.
— А ты что делаешь?
Мужчина нехотя отстраняется и отвечает со всей серьезностью:
— Маму целую.
— А зачем?
— Потому что люблю, — я замираю и понимаю, что не дышу, а сердце бьется, как сумасшедшее. — И хочу, чтобы она это запомнила.
Детский ответ поистине удивил:
— Ааааа. Ты тогда... тогда... еще целуй. А то она... все она забывает.
Поразительно, какой тесный контакт он наладил с сыном. Никита слушается, если не беспрекословно, то хотя бы не перечит так настойчиво.
Денис прижимает меня крепко, отвечает хрипло и так, чтобы расслышала только я:
— Поцелую обязательно. И не только так.
Глава 21
— Перестань, — выставляю вперед руку, а сама ладонью чувствую шероховатость мужской куртке.
Дома меня действительно ждал сюрприз. Огромный букет цветов и пластилиновый замок, в котором все верхушки смотрят в разные стороны, а кривоватые, непропорциональные человечки — мама, папа и сын — аккуратно расставлены по территории.
А еще меня преданно ждал полнейший бардак в квартире.
Мдаа... сюрприз удался. Ничего не скажешь.
— Смотри, смотри! — Никита летит к строению и тыкает в него пальчиками.
Замок действительно огромный.
— Потрясающий. Вы молодцы.
— Мы тебе лепили! — и с детской непосредственностью добавляет. — А чтоооо надо сказать?
— Спасибо. Замок чудесный. И цветы тоже.
Вдруг я чувствую смелое прикосновение к своему бедру.
Денис незаметно подкрался сзади и уже лениво скользит выше, лаская ягодицу, и еще выше. Обхватывает талию и крепко прижимает к себе. А я пытаюсь крепко вцепиться в его руку.
Носом проводит прямую линию от плеча до уха и едва слышно заявляет:
— Одним спасибо ты сегодня не отделаешься. Даже и не пытайся.
— Вечером уедешь, сегодня оставаться не обязательно, — отвечаю таким же тихим шепотом.
— А ты заставь меня уехать.
Вскоре Денис уехал на работу. Но вечер он неизменно провел с нами.
И… да. На ночь он остался и сегодня.
Когда наступил вечер и Никита уже третий сон видел, мы с Денисом сидели на кухне и разговаривали.
Он — расслаблен и спокоен. Я — напряжена и сконфужена.
Я не понимаю, что делать. Денис не собирается уходить, как мне его вытолкать... Понимаю, что сижу, уставившись в одну точку, задумавшись. А потом вдруг осознаю, что я попросту устала. Устала противостоять ему. Устала от этой ситуации, в которую попала и допустила сама. И винить я могу лишь только себя.