— Вот читаю я бланки, заполненные тобой с большой любовью к делопроизводству, и восхищаюсь твоей щенячьей глупостью.
— Не понял вас, — достаточно резко вскинулся Филин, но Виталий Петрович продолжал, будто не услышал его реплики:
— Потрясающе! Кругом жопа — и ладно бы круглая. А то квадратная, неприятная… По твоей линии серия отъемов дорогих тачек — а результаты пока нулевые! Притом каждый второй терпила[23] — черт-те кто и с боку зонтик. Все со связями, поэтому звонки мне идут со всех уровней: найдите, помогите, пресеките! Причем уровни в основном намного выше нашего! А мне сказать пока нечего, я только крякаю, надеясь, майор, на тебя. А ты мне на подпись разработочку подкладываешь! Да какую! Оказывается, есть в нашем городе губернском мафиозный дон Юнгеров! Да что вы? Как? Откуда? Какая новость!
Ильюхин сжал зубы и спросил через короткую паузу:
— Ты мне скажи: ты эту вот информацию из газет навырезал или у тебя в отделе Интернет подключили? А?! Черт его знает что… «Следствие ведут колобки»…
На щеках Филина проступили пятна нервного румянца:
— А собственно, почему такой тон, Виталий Петрович? Вы полагаете, что Юнгерова не в чем заподозрить или эта фигура не по нашему, так сказать, рангу?
Полковник покачал головой и очень невесело усмехнулся, прекрасно понимая, что Филин просто «включает дурака»:
— Заподозрить Юнкерса, конечно, есть в чем. Последние годы его какие только службы не подозревали — понту мало оказалось. И ранг тут твой ни при чем. Я вообще не очень понимаю, какое касательство уголовный розыск имеет до Юнгерова. Мы что — РУБОП? Или господин Юнгеров от тоски да с перепою действительно начал угонами заниматься? Тебе самому-то не смешно?
Пятна на щеках Филина расцвели еще ярче; но он забормотал, совершенно не желая сдаваться:
— Зачем же так?.. Один из доходов его «империи», пусть и не основной… Левые борта с Европы…
Когда-то давно Филин был штурманом, поэтому, особенно когда он волновался, в его речи проскакивали авиационные термины.
— «Борта» — передразнил его Ильюхин. — Вэвээс! «Ассу» смотрел?.. Ты и мыслишь-то в рамках рапорта.
Полковник хотел было кое-что объяснить майору, но передумал. Формально Филин обставился так, что за хвост его было не поймать. Виталий Петрович раздраженно схватил книгу, лежавшую на столе (написанную одним его знакомым из Крыма), и завертел ее в руках. Книга называлась «Дореволюционная периодическая печать Таврической губернии». Ильюхин внезапно разозлился на этого своего знакомого: полковник очень уважал чужой труд, но никак не мог понять — как можно писать такие книги, когда вокруг столько всякого интересного? (Ильюхину никогда не приходило в голову, что кто-то может задаваться почти таким же вопросом, но в его адрес: как можно таскать из подвалов куски расчлененных трупов, когда вокруг столько всякого интересного.)
Пауза затягивалась. Наконец Виталий Петрович со злостью швырнул книгу на стол и снова посмотрел на Филина:
— Ну так что: большие доходы у Юнкерса с угонов? А? А может, он тачки в Азию гонит через Калмыкию?
— Если вы против… — сглотнул слюну Филин, но полковник снова не дал ему договорить:
— Если через Калмыкию — против, потому что это беспредел! Другое дело, если бы он через Хакасию гнал…
Филин засопел, но сдержался:
— Я имел в виду… Вы принципиально против разработки? Тогда скажите почему. Начальник — вы…
Вот тут уже не сдержался Ильюхин:
— Я против знаешь чего? Против «левых» заказов со стороны, которые отвлекают силы от основной работы! Да, конечно, зарплаты у нас маленькие! Да, все кушать хотят! Но только халтура халтуре рознь! Ребятки, Юнгерова «вежливые люди» заебались разрабатывать!
(«Вежливыми людьми» полковник называл эфэсбэшников — давно, еще со времен КГБ.)
Виталий Петрович кивнул на лежавшие перед ним бумаги:
— Скажи, вот эта вся липа — это для того, чтобы Юнкерсу ПТП[24] поставить?
— А почему нет?! — начал все же срываться на злость Филин.