— Но вдруг это не просто что-то быстро проходящее? И узнав о Свирте полностью всю его подноготную, я к нему еще больше привяжусь?
— К сожалению, возможен и такой вариант, но ты девушка сильная, так что взять под контроль свои эмоции тебе не составит особого труда. Это все же лучше, чем просто сидеть без дела и терзаться сомнениями.
В течение двух недель Сьюзен ждала, что Грегори сам постучит в дверь и попросит ее хотя бы о недолгой прогулке, однако этого так и не произошло. Роза в течение этого времени буквально не могла узнать свою сестру, которая стала раздражительной, нервной, задумчивой и какой-то отрешенной. Смотря на себя в зеркало, Сьюзен и сама тяжело верила в то, что ей действительно запал в душу мужчина, который мимолетно промчался сквозь ее жизнь.
— Ну что в нем такого особенного? Да, он красивый и талантливый, однако я же с ним практически не разговаривала, так почему же влюбилась? Не понимаю! Это не поддается логике! — твердила Сьюзен, оставшись наедине со своими мыслями и разговаривая сама с собой.
До встречи с этим художником она «твердо стояла на ногах», отвечая за все, что делала, но сейчас ее положение изменилось. Роза, конечно, пыталась поддержать свою сестру, однако она не понимала ее чувств, от которых нельзя было ни сбежать, ни спрятаться, и которые было слишком тяжело подчинить разуму. Сьюзен ощущала себя уязвимой, слабой и беспомощной, а со своей сестрой она не могла поговорить «по душам». Все оттого, что в ее глазах Роза все еще оставалась сильной и уверенной девушкой, перед которой не хотелось выглядеть жалкой и слабой, несмотря на родственную связь. Для Сьюзен жалость — это то чувство, из-за которого пропадает уважение, именно поэтому она на все расспросы сестры говорила практически всегда одно и то же:
— Роза, милая моя! Поверь, все уже в прошлом, это первые дни мне было тяжело, а сейчас уже эмоции утихли. И как я могла быть такой глупой, чтобы влюбиться в этого никчемного человека! Да даже это и любовью нельзя назвать! Лишь легкое увлечение!
Роза, заметив, что спустя несколько недель ее сестра, как и прежде, была в хорошем настроении, начала ей верить и понемногу забывать о каком-то Мистере Свирте, что приходил написать портрет. В сердце же Сьюзен все происходило иначе, в ее душе все бурлило и кипело, несмотря на улыбку и хорошее настроение. Ни несколько недель, ни несколько месяцев не смогли уменьшить ее влюбленность, возникшую из неоткуда и застрявшую занозой. За это время Сьюзен поняла одно: Мистер Свирт о ней скорее всего забыл и никогда не постучит в дверь дома семейства Вартиган. Этот вывод было сделать легко, так как человек, который чего-то хочет, ищет способы достижения цели, а тот, что не хочет, ищет причины от нее отказаться. Сьюзен решила для себя уже давно, что любовь — это не повод забывать про свое достоинство, поэтому сейчас она старалась быть, как и прежде, гордой и самоуверенной. Возможно, если бы Мистер Свирт уехал в другую страну, то ей было бы намного проще, однако он был рядом, да еще и бывал на тех же балах, что и чета Вартиган.
В такие моменты Сьюзен казалось, что еще не все потеряно, так как Грегори вечера их случайных встреч проводил только с ней, разговаривал тоже только с ней и, конечно, танцевал тоже только с ней. Однако Сьюзен не могла забыть про свою гордость даже в те моменты, когда буквально умирала от влюбленности, находясь рядом со Свиртом. Возвращаясь домой, она с восторгом рассказывала Розе обо всех мелочах, что происходили с ней и Грегори на балах, ее глаза светились от счастья, от чувства, что все-таки еще не все потеряно. Но в дверь никто так и не стучал. Грегори не приходил к ним в дом, хотя с Миссис Вартиган они давно уже находились в мире. Даже Роза заметила, что Мистер Свирт к ее сестре явно не был равнодушен, но на вопрос, задаваемый Сьюзен своей сестре «Почему же тогда он не предпринимает никаких шагов, чтобы хотя бы поближе пообщаться?» она не могла найти ответа.
В итоге решением, принятым Сьюзен, было прямо спросить у Грегори об этом позже, когда все способы забыть его будут испробованы. Каждый день она вела борьбу сама с собой, со своими чувствами и эмоциями, преувеличивая недостатки своего возлюбленного и умаляя его достоинства. И, надо сказать, все ее действия возымели успех, не сразу, конечно, но превосходной силой воли Сьюзен обладала всегда. Тем временем Мистер Тойли, постоянно бывавший в доме семейства Вартиган из-за всякого отсутствия внимания со стороны его возлюбленной, все чаще и чаще стал общаться с Розой, которая никогда не брезговала разговорами с умными людьми.
— Кажется, блондин изменился в лучшую сторону, он искренне сожалеет о случившемся и относится ко мне очень дружелюбно, — сказала как-то она, оставшись наедине со своей сестрой.
— Действительно? Я бы не сказала, что люди склонны меняться в лучшую сторону, пока их судьба совсем не прижмет к стене, хотя исключения, наверное, существуют. И, если тебе нравится с ним общаться, я совсем не против, но прежде, чем ему доверять, проверь.
— А как я смогу это сделать без тебя?
— Самый простой способ узнать, что именно о тебе думает человек — это разозлить его, причем очень сильно. Иногда даже такая грязь выливается, о которой и не знала до этого момента! Придумай какой-нибудь способ подловить Тойли на словах, а потом к ним придерись. Конечно, будь он порядочным человеком, отвечающим за свои слова и поступки, ты бы никогда не нашла повода обвинить его в чем-либо. Однако, зная этого блондина, могу сказать однозначно, что лишних фраз он говорит больше, чем ему положено. Тебе не составит особого труда с ним поссориться.
Найдя несоответствие между тем, что Тойли говорил одной сестре, а затем второй, Роза-таки поругалась с ним, причем такой бурной реакции с его стороны и сама не ожидала. Услышав в свой адрес обвинения в том, что она якобы уже во второй раз пытается разрушить их отношения со «святой» Сьюзен, Роза только рассмеялась. Да, разочаровываться в людях — самое неприятное, ведь сестры Вартиган действительно стали относиться к Тойли как к другу. Увы, люди меняются редко и, в основном, из-за непоправимых обстоятельств, с которыми не справиться со старым характером, привычками и манерами. Поняв, что дружбы с Мистером Тойли у сестер Вартиган не получится, они с радостью с ним распрощались, и вовсе запретив ему посещать их дом. Конечно, они были, как всегда, вежливы и деликатны, однако правильные намеки тоже умели неплохо давать.
И вот настал тот день, когда все-таки Сьюзен решила отправиться в Лондон дабы поговорить с Грегори напрямую и без лишних притворств, потому что около четырех месяцев со дня их знакомства влюбленность в ее сердце так и не умерла, оставив «уголек» надежды, от которого ее мог избавить только Свирт. Однако подойдя вплотную к двери его дома, она чуть-чуть подождала, а потом резко развернулась и пошла прочь, каря себя за слабохарактерность и трусость. Вновь прогуливаясь по Лондону, как и несколько месяцев назад, Сьюзен решила, что прямыми расспросами только спугнет Грегори.
Решившись на отчаянный шаг, она неожиданно подошла к незнакомому мужчине, стоявшему у книжного магазина с трактатом по философии в руках, и обратилась к нему:
— Простите, Мистер, я, конечно, вижу, что Вы немного заняты, но мне хотелось бы Вас спросить.
— Бесспорно, я не могу отказать такой красивой леди!
— Я заметила, какую серьезную книгу Вы читаете и подумала, что, возможно, ваша помощь мне будет необходима, — быстро, но очень смело сказала Сьюзен и начала рассказывать о той непонятной ситуации, в которой оказалась, в той ситуации, где гордость противопоставлялась желаниям.
— Простите Мисс, я Вас раньше не видел. Как к Вам обращаться?
— Мисс Вартиган, я в Лондоне живу и причем очень давно.
— Странно, конечно, что мы с Вами ранее не встречались, но позвольте мне сделать очевидный вывод: Ваш возлюбленный — не джентльмен, а человек, который Вам очень умело «пустил пыль в глаза». Думаю, Вы для него, увы, та девушка, с которой ему приятно общаться, но не более того. Я думаю, что этот Мистер общается со многими девушками так же, как и с Вами, поэтому моя рекомендация одна: забыть навсегда.