— Я хочу остаться и посмотреть. — Оживление заиграло на лице Карли, сменив обычное затравленное выражение.
— И я хочу посмотреть на Карлиных овечек, — попросила Ребекка.
— Тогда нам остается только одно, — сказал Хэнк, поймав взгляд Нисы. — Объединиться на время в одну команду.
— Да! — в один голос радостно воскликнули девочки.
— А что скажет мисс Ниса? — широко улыбаясь, повернулся к ней Хэнк.
— Конечно, раз девочки не против.
Ребекка потрясла коробкой. И тут же откуда-то появились рыжая кошка и ее котята. Обе девочки тихонько взвизгнули от восторга.
Хэнк достал из шкафа газету и расстелил на полу.
— Насыпайте так, чтобы всем досталось. Когда закончат есть, можете их погладить. — Он метнул быстрый взгляд на Нису. — Ничто так не заряжает с утра бодростью, как хорошая порция ласки.
Она почувствовала, как жар заливает шею и лицо.
Хэнк наблюдал за девочками и сам, кажется, радовался больше их. Он видел, как порозовело лицо Нисы, ее смущение было ему приятно, поскольку оно ясно говорило, что знаки внимания с его стороны не оставляют ее равнодушной.
Но в присутствии детей он не собирался выходить с Нисой за рамки профессиональных отношений. Не хотел подвергать угрозе проект «Дети и животные», к которому сам уже успел по-настоящему привязаться. Хэнк любил принимать вызовы, которые бросала ему жизнь. И свалившаяся как снег на голову семья Хэдвей бросала ему очередной вызов.
В этот момент мимо сарая с лопатами на плечах прошли Вилли и Мартин.
— Самая отменная работа на ранчо, скажу я тебе, — говорил Вилли парню. — Когда чистишь стойла, любая, самая поганая мысль испаряется из тебя еще до обеда.
Едва ли эти слова убедили Мартина, однако в его взгляде уже не было того высокомерия, с каким он глядел на Хэнка. И Вилли, конечно, был прав. Физическая работа всегда была мощным средством от душевных неприятностей. Только бы старик не начал отпускать свои излюбленные сомнительные шуточки.
— Я обожаю этих кошечек! — воскликнула Ребекка. Она сидела на утоптанном земляном полу сарая, а на коленях у нее возились три котенка. Похоже, эти малыши тоже больше нуждались в ласке, чем в еде.
Поглядев на Нису, Хэнк увидел в обращенном на девочку взоре неутоленную жажду материнства. Если его догадка верна, она хочет того же, что и он, — обзавестись семьей.
— А мне нравится их мама, — тихо промолвила Карли. — Мамы всегда самые лучшие.
Ниса крепко зажмурилась, сдерживая подступившие к глазам слезы. Нежная голубизна ее глаз затуманилась и потемнела. В них отразилась боль. Что это означает? — мучался догадками Хэнк. Просто эмоциональный отклик или какие-то горькие воспоминания терзают ее?
— А эта мама вдвойне замечательная, — сказал он, наклоняясь, чтобы погладить рыжую кошку. — Не только следит, чтобы дети были сыты и ухожены, но еще и охраняет сарай от мышей.
— Женщина, совмещающая дом и карьеру, — улыбнулась Ниса.
— Точно! — Господи, до чего же ему нравилось, когда она улыбалась! — Ну что, девочки, вы готовы отправиться в поход на птицефабрику?
— А потом еще можно будет посмотреть на котят? — спросила Ребекка.
— Золотко, да теперь они сами от тебя не отстанут. — Страхи и сомнения, то и дело бороздившие лица этих детей, буквально разрывали сердце Хэнка.
— А там есть маленькие цыплятки?
— Пока еще нет.
— Как это?
— А вот пойдем, и увидишь.
По одинаково хрупкому телосложению Нису и Ребекку можно было принять за мать и дочь. Интересно, а как выглядела бы их с Нисой дочь?
Ведя маленькую компанию к курятнику, он с улыбкой наблюдал, как Карли пританцовывает вокруг него, горя нетерпеливым предвкушением. Когда ему самому было семь лет, весь его мир вращался вокруг семьи, животных, земли и уймы простора и свежего воздуха. В последние годы все, кроме первого, он имел в избытке. Настала наконец пора обзавестись и семьей.
И то, что глаза его всякий раз с удовольствием останавливались на мисс Нисе Литл, ничуть не расходилось с этими планами. Не расходилось ни капельки.
— Это похоже на сбор яиц на Пасху, — обратился Хэнк к девочкам, войдя в курятник. — Только эти яйца не шоколадные, а самые настоящие. Они теплые, их надо брать аккуратно, чтобы не разбить. — Порывшись, он выудил один экземпляр и поднял повыше.
Наградой ему была лукавая улыбка Нисы.
— Точь-в-точь как я достаю из холодильника. Только намного интереснее.
Довольно хмыкнув, он поднял на руки Ребекку, которая немедленно выхватила у него яйцо.
— А почему та курица заперта в клетке одна? — захотела знать Карли.
— Это наседка, она насиживает яйца, из которых потом вылупятся цыплята.
— Я хочу посмотреть! — завертелась у него на руках Ребекка.
На лице Карли отразилось беспокойство.
— Мисс Ниса, а когда вылупятся цыплята, мы еще здесь будем?
— Обязательно! — Обогрев Карли успокаивающим взглядом, Ниса потянулась за висевшей на стропилах корзинкой.
Хэнк внезапно понял, что эти ребятишки, должно быть, считали постоянные перемены в своей жизни чем-то неизбежным — ведь их судьба целиком зависела от решений других людей. Хотя эти пятеро и не были ему родней, в нем уже заговорил инстинкт покровителя и защитника.
Ниса помогала девочкам собирать яйца. Зрелище было необычное. Хэнк не привык быть окруженным женщинами. Его окружали Вилли, Такер и Реба, на которую он давно смотрел как на парня своей команды.
— А сколько сладких булочек выйдет из этого? — Карли подняла наполненную яйцами корзинку.
— Достаточно для того, чтобы у тебя разболелся живот. — Хэнк был рад видеть, как у Карли пробуждается интерес к жизни.
— Как вы думаете, мисс Реба может научить нас печь такие булочки?
— Давайте отнесем ей корзинку и спросим.
— И Хэнк будет учиться?
На лице Хэнка была написана искренняя готовность.
— Нет, — ответила Ниса. — Я думаю, к следующему вторнику мы уже будем хорошо ориентироваться на ранчо, так что Хэнк, Вилли и Такер смогут вернуться к своим повседневным обязанностям.
— Ну, не знаю… — с ленивой улыбочкой возразил Хэнк. — Сладкие булочки мисс Ребы уже давно волнуют мое воображение.
Ребекка рассмеялась и, взявшись одной рукой за ручку корзинки, другой потянула за собой Хэнка. Из всех детей она легче других привыкала к жизни в «Соснах».
Ниса не раз думала над усыновлением Хэдвеев. Однако знала, что ее финансовое положение не позволит взять на воспитание всех пятерых.
Клэр же никак не могла взять в толк, почему Ниса не перестанет травить себе душу и не изберет другой вид деятельности — подальше от детей. Но у Клэр был добрый и любящий Роберт. Ей не довелось испытать чувство собственной неполноценности оттого, что ее муж не смог простить ей ее бесплодия. Ее никогда не бросали оттого, что она биологически ущербна. А с Нисой случилось именно это. И, не обретя счастья в браке, она полностью посвятила себя невостребованным детям. Даже если она и решится уехать из наполненного детворой Холи-Маунта, все равно никогда не оставит Хэдвеев.
Двое взрослых с двумя девочками шагали мимо паддока, где Такер обучал Томаса обращению с мулом Джизмо. Подходя к дому, Ниса услышала чарующие звуки: два голоса, женский и детский, сливаясь в гармонии, выводили мотив народной песенки. Увидев сестренок и Хэдвеев, Нелл резко оборвала пение.
— Это было чудесно, — воскликнула Ниса. — Я не знала, что ты так хорошо поешь, Нелл.
— У нее красивый голос, — подтвердила Реба. — Работать с ней — одно удовольствие.
— А мы принесли яйца! — объявила Ребекка.
— Мы бы хотели научиться печь сладкие булочки, — вторила Карли.
— А я готов облизывать ложки. — Хэнк подмигнул Нисе.
Бог мой, да этот человек мог бы завоевать сердце любой женщины!
— Мы можем начать хоть сейчас! — ответила Реба с улыбкой.
— Давайте! — в один голос воскликнули девочки.
— А как же огород?
— Я хочу остаться в огороде, — передумала Нелл.
— А овцы? — спросил Хэнк.