Кроме основного использования в качестве своеобразного варианта импровизированной госграницы, карантинное оцепление было блестяще обыграно советскими и харьковскими безопасниками для массовой дезинформации всех и вся об ужасах контактов между мирами. Всем прибывающим в Харьков делали инъекции, предназначенные оградить их от 'смертельных болезней'. Вакцина, разумеется 'была в кратчайшие сроки разработана советскими и харьковскими эпидемиологами', но представляла собой банальный набор витаминов и еще каких-то препаратов, вызывавших, как правило, кратковременный лёгкий озноб, выдававшийся за 'борьбу организма с вирусами и микробами'. Выезжающим из Харькова кололи уже другую 'вакцину', да ещё заставляли проходить ингаляцию и санобработку.
Всё это делалось так тщательно и серьёзно, что если бы Игорь сам не предложил подобный спектакль в каком-то споре с Петренко ещё в первые дни совместной работы - то точно бы поверил. Более того, идея были творчески развита и водичкой с добавлением ментола (для запаха) с самолётов были опрысканы окрестные поселения, а все граждане СССР, контактировавшие с харьковчанами, подвергнуты санобработке.
В общем, видимость борьбы с ужасной эпидемией была создана стопроцентная. Более того, публике было предъявлено с десяток трупов 'умерших от эпидемии' граждан. В случае Харькова, когда трупы были просто предъявлены согражданам по телевизору, речь шла о качественном гриме, но хватило и этого, а вот парочку мертвецов с особыми предосторожностями оттранспортировали в Москву и пригласили для консультации западных спецов. Где и как харьковские особисты отыскали этих несчастных спидоносцев, вдобавок изуродованных онкологией, Игорю осталось неизвестным, но, как писалось в советских газетах, английские, американские и немецкие медики были весьма впечатлены картиной тотального разрушения, произведённого в организме вирусом иммунодефицита человека и не смогли предложить никаких методов лечения. Советские власти настаивали на неразглашении врачами подробностей, но импортные медики были подобраны так, что никаких сомнений в утечке нужной информации 'куда надо' не имелось. Единственной защитой от болезни советскими СМИ представлялась своевременная вакцинация, которая защищала от заражения воздушно-капельным путем, но, увы, не помогала при попадании выделений больного на слизистую оболочку или в кровь. Прочитав это в 'Известиях', Игорь подивился предусмотрительности продолжателей дела Дзержинского - ведь учли даже возможность реального заражения СПИДом...
Цели своей эта недешевая дымовая завеса в общем-то достигла. Советские граждане, проживающие на границе с Харьковской областью, стали с удвоенным рвением докладывать о всех чужаках, появившихся в окрестностях. Стать жертвой страшной болезни никому не хотелось и это стимулировало похлеще, чем любые угрозы репрессий. С другой стороны, харьковчане, оповещённые о собственной опасности для окружающих и об опасности местных болячек, против которых 'иммунитет современного человека, да ещё горожанина абсолютно бессилен', на всякий случай резко снизили активность на границе области. Тем более что власти предупреждали об опасности как-то вяловато, зато в народе активно шептались о гадких военных, специально опрыскавших границы области секретным бактериологическим оружием, вызывающим через некоторое время СПИД и рак. Да и врачи почему-то в любом подозрительном случае начинали выпытывать, не бывал ли больной за пределами области... Верить слухам особо не верили (во всяком случае, никто в этом не признавался), но учитывая пакостность власти вообще и дуболомство военных в частности, народ начал в срочном порядке от границ области оттягиваться. На всякий случай.
А тут ещё власти Харькова подкинули новое развлечение, объявив вскоре после присоединения Харьковской области к СССР, о частичном поражении в правах лиц нетрадиционной ориентации. В принципе, у Пилипко даже имелось железное обоснование - пример большинства современных (естественно, применительно к 1940 году) европейских стран и СССР, где сексуальным меньшинствам вообще грозило уголовное преследование. Особенно громко по поводу нарушения прав человека возопили даже не сами геи и лесбиянки, а разные 'сочувствующие', быстро разогрев самых деятельных представителей этого, с точки зрения Игоря, ордена извращенцев и создав у них ложное впечатление мощной поддержки. Этих ребят так расстроило, что лафа для них закончилась, что они даже не испугались возможных репрессий и решились устроить митинг прямо перед комендатурой. Результат вышел вполне предсказуемым. Менты и так относившиеся к 'голубизне', мягко выражаясь, без особой симпатии, получив прямой приказ, радостно, с воплями 'Любите садо-мазо, так и получите!', отбуцкали особо прытких митингующих и, оцепив площадь, частично решили проблему учёта педерастов в городе. Записав, как водится, в их число всех оказавшихся в кольце оцепления...