Светлана смотрела на нас. Она запомнила ауру, но вот расшифровать ее не смогла: это уже шестая ступень.
– Тогда погибнешь ты, – сказал шеф.
– Я знаю за что.
– А ты не думал о тех, кто любит тебя, Антон?
– Этого права у меня нет.
Борис Игнатьевич криво усмехнулся:
– Герой! Ах, какие мы все герои! Ручки у нас чистые, сердца золотые, ноги по дерьму не ступали. А женщину, что отсюда увели, помнишь? Детей ревущих помнишь? Они-то не Темные. Обычные люди, которых мы обещали защищать. Сколько мы взвешиваем каждую плановую операцию? Почему аналитики, пусть я и кляну их каждый миг, с седыми головами в пятьдесят лет ходят?
Как недавно я отчитывал Светлану, отчитывал уверенно и властно, так теперь шеф хлестал меня по щекам.
– Ты Дозору нужен, Антон! Света – нужна! А вот психопат, пусть даже добрый – не нужен! Кинжальчик в руки взять да по подворотням и туалетам Темных отлавливать – просто. О последствиях не думать, вину не взвешивать. Где наш фронт, Антон?
– Среди людей, – я опустил взгляд.
– Кого мы защищаем?
– Людей.
– Нет абстрактного Зла, ты-то должен это понимать! Корни – здесь, вокруг нас, в этом стаде, что жует и веселится через час после убийства! Вот за что ты должен бороться. За людей. Тьма – это гидра, и чем больше голов отсечешь, тем больше их вырастет! Гидр голодом морят, понимаешь? Убьешь сотню Темных на их место встанет тысяча. Вот почему Дикарь – виновен! Вот почему ты, именно ты, Антон, найдешь его. И заставишь явиться на суд. Добровольно или принуждением.
Шеф вдруг замолчал. Резко поднялся:
– Уходим, девочки.
Я уже не замечал подобного обращения. Вскочил, подхватил сумочку, непроизвольным, рефлекторным движением. Шеф зря дергаться не станет.
– Быстро!
Неожиданно я понял, что мне надо посетить то самое место, где встретил смерть незадачливый Темный маг. Но даже не рискнул об этом заикнуться. Мы двинулись к выходу так поспешно, что охрана непременно остановила бы, будь она способна нас увидеть.
– Поздно, – тихо сказал шеф у самых дверей. – Заболтались.
В ресторан вошли, будто просочились, трое. Два крепких парня и девушка.
Девушку я знал. Алиса Донникова. Ведьмочка из Дневного Дозора. Ее глаза округлились, когда она увидела шефа.
А следом двигались два неуловимых, невидимых, идущих сквозь сумрак силуэта.
– Прошу задержаться, – хрипло, будто у нее разом в горле пересохло, сказала Алиса.
– Прочь, – шеф слегка повел ладонью, и Темных стало отжимать в стороны, к стенам. Алиса накренилась, пытаясь сопротивляться упругой стене, но силенки были неравны.
– Завулон, взываю! – взвизгнула она. Ого. Ведьмочка-то в любимицах главы Дневного Дозора, раз имеет право вызова!
Из сумрака вынырнули еще двое Темных. На взгляд я определил их как боевых магов третьей-четвертой ступени. Конечно, до Бориса Игнатьевича им далеко, да и я способен помочь шефу, но протянуть время они сумеют. Шеф это тоже понял.
– Что вам надо? – властно спросил он. – Это время Ночного Дозора.
– Совершено преступление. – Глаза у Алисы горели. – Здесь, и недавно. Убит наш брат, убит кем-то из… – ее взгляд буравил то шефа, то меня.
– Из кого? – с надеждой спросил шеф.
Ведьма на провокацию не поддалась. Рискни она, при своем статусе и не в свое время, бросить Борису Игнатьевичу такое обвинение – он размазал бы ее по стене.
Причем ни на секунду не задумался бы о взвешенности такого поступка.
– Кем-то из Светлых!
– Ночной Дозор не имеет понятия о преступнике.
– Мы официально просим содействия.
Да. Теперь отступать было некуда. Отказ в содействии другому Дозору – почти объявление войны.
– Завулон, к тебе взываю! – повторно выкрикнула ведьма. У меня родилась робкая надежда, что глава Темных ее не слышит или чем-то занят.
– Мы готовы к сотрудничеству, – сказал шеф. В голосе его был лед.
Я оглянулся на зал, поверх широких плеч магов – Темные уже взяли нас в кольцо, явно намереваясь держать у самых дверей. Да, в ресторане творилось что-то небывалое. Народ жрал.
Чавканье стояло такое, будто за столиками сидели свиньи. Тупые, остекленевшие взгляды, в пальцах сжаты столовые приборы, но еду загребают ладонями, давятся, фыркают, отплевываются. Благообразный пожилой человек, мирно ужинавший в окружении трех охранников и юной девицы, хлебает вино прямо из бутылки. Симпатичный юноша, явно из «яппи», и его милая подружка вырывают друг у друга тарелку, обливаясь жирным оранжевым соусом. Официанты носятся от столика к столику и мечут, мечут едокам тарелки, чашки, бутылки, жаровни, вазочки… У Темных свои методы отвлечения посторонних.
– Кто-либо из вас присутствовал в ресторане в момент убийства? торжествующе спросила ведьма.
Шеф помолчал.
– Да.
– Кто?
– Мои спутницы.
– Ольга, Светлана. – Ведьма пожирала нас взглядом. – Здесь не присутствовал Иной, сотрудник Ночного Дозора, чье человеческое имя – Антон Городецкий?
– Кроме нас, здесь не было сотрудников Дозора! – быстро сказала Светлана.
Хорошо, но слишком быстро. Алиса нахмурилась, понимая, что ее вопрос был сформулирован слишком расплывчато.
– Тихая ночь, не правда ли? – донеслось от дверей. Завулон явился на зов.
Я смотрел на него, обречено понимая, что высшего мага не обманет маскировка. Он мог не распознать в Илье шефа, но старого лиса на один фокус дважды не поймать.
– Не слишком тихая, Завулон, – просто сказал шеф. – Отгони свое быдло, или я сделаю это за тебя.
Темный маг выглядел точно так же, будто время остановилось, будто ледяную зиму не сменила теплая, хоть и запоздалая, весна. Костюм, галстук, серая рубашка, старомодные узкие туфли. Впалые щеки, тусклый взгляд, короткая стрижка.