Бильбо разомлел и обвил рукой его шею.
- Но дедушка ни за что не расстался бы с камнем, - продолжил Торин, видимо, мысли о камнях терзали его, не отпуская от себя. - И он ни за что бы не отдал бы Аркенстон эльфам, даже если б те пообещали повесить его на небосклон.
- Интересно как бы это у них получилось? - хмыкнул Бильбо
- Я думаю, они смогли бы. Во всяком случае, такие благородные, чтоб не присвоить камень себе. Такие как Лорд Элронд.
- А что, не все эльфы такие?
- Нет, конечно, - даже рассердился Торин, - они мелочные, себялюбивые и жадные, вроде этих, из Лихолесья.
- В Лихолесье есть эльфы?
- Есть, но не больно надейся - если Гэндальф и мог подстроить какую-нибудь пакостную встречу с ними, то теперь его с нами не будет.
- Невелика радость-то, - скептически хмыкнул Бильбо, но так тихо, что Торин не расслышал.
- А легенды у них все же красивые, - добавил хоббит громче, - я читал парочку… ну, вернее, слышал в пересказе одного из Туков.
- Если библиотека в Эреборе уцелела, в чем я, правда, сомневаюсь, то ты сможешь прочитать многие из них. В горе было полно летописей.
- На кхуздуле?
- Нет, на всеобщем.
Бильбо хотел спросить, достоин ли он теперь узнать истинное имя Торина, или же нет, но побоялся услышать отказ, а тот сам не сказал, не вспомнил об этом.
- Я думал, вы только о камнях книги пишете, - хмыкнул Бильбо, сказав вовсе не то, что хотел.
- Вот, - проговорил Торин, вытягивая неширокую цепочку, явно серебряную, с кулоном, походившим на вырубленный топором символ.
- Что это? - спросил Бильбо, почувствовав, как цепочка ложится на шею.
- Подвеска, которую я носил, когда жил в Синих Горах и работал кузнецом.
- Спасибо, - слегка растерянно улыбнулся хоббит.
- Это мифрил, - пояснил Торин, но Бильбо не знал, что такое мифрил, да если б и знал, дела это вовсе не меняло. Потому что в первую очередь это была подвеска Торина.
«Я не хочу отсюда уходить. Давай останемся, Торин. Давай вернемся в Шир, моя нора слишком просторна для меня одного, а вдвоем будет в самый раз, и можно будет звать гостей, и мы будем вместе вести хозяйство. Давай не пойдем в опасность и смерть?»
***
Они выехали поздно, и Торин хмурился, потому как не любил выступать поздно, а уже давно перевалило за полдень. Бильбо тоже хмурился, потому что не хотел ехать на пони после вчерашней ночи. Гэндальф хмурился оттого, что его срочные дела, видимо, были настолько важными и срочными, что он был готов бросить весь отряд на ржавый топор, и заниматься тем, что ему было интереснее. Кили вообще не смотрел в сторону Бильбо, и разговаривал, по большей части, только с братом – тихо и неслышно. Без их шуток, переругивания и разговоров было совсем тихо и неуютно. Бильбо поискал взглядом Бофура, и тот молча улыбнулся ему в ответ.
Похоже, что гномам, в отличие от хоббита, больше нравилось ехать на пони. Дори, Ори и Нори начали негромко переговариваться, рассуждая на тему, что будет, если они уедут на лошадках Беорна дальше, чем договаривались.
- Пони придется вернуть, - напомнил Гэндальф.
- Спасибо, я помню, - сказал Торин, но таким тоном, что лучше б молчал.
- Прекрасно, что ты помнишь.
- Никогда не жаловался на плохую память.
Бильбо обеспокоенно глянул на них, но Гэндальф не стал продолжать перепалки, оказавшись мудрее.
Истории Беорна о Лихолесье, которые он рассказал с утра, предостережения Гэндальфа, тихий разговор Балина и Двалина – все это вовсе не улучшало настроения хоббита. Он поглядывал на мага и жалел, что не может уехать с ним. Идти в этот лес, про который говорили так много страшного, ему вовсе не хотелось, ему хватило, что он прошел Мглистые горы так, словно в кипяток нырнул. А теперь еще и мрачный черный лес, окруженный орками на варгах, темными чародеями и черт знает чем внутри.
Остаток дня прошел незаметно, и Бильбо спешился с пони, болезненно поморщившись. После этого пути ему уже ничего не хотелось – ни горячих и пылких поцелуев, ни любви, страстной и жаркой, но все же чересчур жесткой. Ведь на следующий день вновь пришлось бы влезать в седло!
Бильбо напряженно поглядывал на Торина. Этим вечером не было долгих посиделок у костра – объявив, что в путь они двинутся на рассвете, Торин назначил часовых и, наскоро перекусив, стал устраиваться ко сну.
- Можно, я лягу рядом? – в лоб спросил Бильбо, подходя к нему со своей скаткой.
- Естественно, - сказал Торин, принялся стелить сам. Хоббит смотрел на него, не зная, как ему намекнуть, что хочет сейчас всего лишь спать, чтоб тот не обиделся, или, чего хуже, не сделал по-своему.
- Полезай, - велел Торин, приоткрыв край спальника. Бильбо молча скользнул под покрывало, заворочался, пытаясь угнездиться - на Торине и без мелкопластинчатой бригантины было слишком много металла. Тот терпеливо подождал, пока он уляжется, просунул руку ему под спину и потянул к себе.
- Торин, - сглотнул Бильбо и прошептал ему в самое ухо, касаясь его губами, - давай не будем. Неудобно.
- Жестко?
- Жестко. И себе всю задницу сегодня отбил. И услышат. Нехорошо, - шептал Бильбо, касаясь губами его уха, - совсем нехорошо.
- Ты вот чего тогда сейчас делаешь? – зашипел Торин, поймав его ладонь у себя за пазухой. Бильбо фыркнул ехидно, поджав губы, делая вид, что он сам по себе, ладонь – сама по себе.
- Спи, - буркнул Торин, утыкаясь ему носом в шею.
- Да, - выдохнул Бильбо, сглотнув одновременно с облегчением и разочарованием. Какая-то часть него требовала раздразнить Торина, сунуть пальцы не только за пазуху, а пониже, и заодно укусить гномьего короля за ухо – непочтительно и ощутимо.
Торин дышал ему в шею горячо и часто, вдыхал его запах. Стоило лишь подтолкнуть его слегка, поцеловать или погладить, и потом уже не остановишь, как лавину. Бильбо неожиданно понравилось это чувство. Когда стоишь на грани и знаешь, что дальнейшее развитие событий зависит от тебя. В конце концов, можно было отойти от стоянки подальше…
- Тебе тепло? – спросил Торин тихо, подтягивая край покрывала повыше.
- Да, - кивнул Бильбо. Вопрос почему-то отрезвил его, и, обняв Торина, он закрыл глаза и шепнул ему:
- Доброй ночи.
- Доброй, - отозвался Торин и закрыл глаза.
***
Бильбо проснулся незадолго до рассвета. Он здорово замерз к утру, потому что умудрился наполовину выползти из спальника во сне - видимо, было чересчур жарко. Скользнув обратно, он прижался к Торину, согреваясь и чувствуя себя совершенно счастливым. Он поцеловал спящего Торина в нос, потом потянулся к губам, целуя неслышно и нежно, чтоб не разбудить, но тот все равно открыл глаза и уставился на него.
- Уже рассвет? - хриплым со сна голосом пробормотал Торин.
Бильбо помотал головой, тихо, чтоб никого не разбудить. В лесу стояла живая тишина - тихо переговаривались ранние птицы, фыркали и похрапывали пони, гномы тоже храпели на разные лады. Редкий лес словно звенел в серебристой предрассветной дымке.
- Бильбо… - тихо проговорил Торин и взглядом указал вниз. Хоббит оглянулся, но заметив, что все спят, а стоящие на часах Ори и Нори играют в ножички поодаль, быстро и бесшумно скользнул вниз, завозившись меж его ног. В духоте под спальником было не очень-то удобно, но ему хотелось сделать приятное Торину, а властное прикосновение к уху еще и возбуждало. Отчаянно надеясь, что никому ничего не слышно, Бильбо сделал то, что хотел, и выскользнул обратно.
- В Эреборе все будет иначе, - пообещал ему Торин, оглядывая встрепанного и нервно покусывающего губу Бильбо. Обвел пальцем его брови, расправляя взмокшие, налипшие на лоб кудри и привлек его к себе, целуя настойчиво, но нежно. Бильбо отвечал, ощущая чуть кислое со сна дыхание, отчего Торин казался совсем родным, домашним, уютным.