- Ну что? – тихо спросил Бильбо, сжав его пальцы. – Идем?
- Давай, - фыркнул Кили. Закрыл рот, выпрямился, расправив плечи. И, приосанившись, он зашагал вперед. Ветки захрустели под тяжелыми ботинками, музыка и разговоры стихли.
А потом свет в одночасье погас.
***
Бильбо проснулся ближе к рассвету, когда слабенький, серенький свет забрезжил меж деревьев. Свет был не помехой, спал он весьма крепко – но ему не нравилось, что Торин чересчур уж тесно обнимает его, перехватив поперек туловища.
- Мне тесно, - сквозь сон отмахнулся от него Бильбо, но тот продолжал стискивать его все сильнее, и, разозлившись, хоббит вскочил на ноги.
И едва не шлепнулся обратно – поперек тела его уже обхватила паутина, стянула грудь так, что невозможно дышать было. Пауки, с омерзением подумал Бильбо. Это пауки. Вот кто наблюдал за ними из леса. И наверняка это не просто пауки, а такие же хитрые и опасные твари, как варги.
Один такой паук сейчас как раз навис над ним: только он собрался спокойно спеленать свою жертву, как она проснулась и задергалась. Пауку эта ситуация крайне не понравилось, но Бильбо она понравилась еще меньше, он свалился на землю, на паутину тотчас же налипли прошлогодние листья и труха. Страшные жвала щелкнули над головой. Бильбо едва не погиб от ужаса, что сейчас паук укусит его, брызжа ядовитой слюной.
В последний момент он вспомнил, что у паука есть жало, и подтянул ноги - жало ударило в землю глухо, как удар топора. Но Бильбо тоже не был беззащитен. У него тоже было жало.
- Ненавижу пауков! – воскликнул, выставив меч над собой и почти по рукоять воткнув его в брюшко паука. Он никогда не думал, что пауки могут издавать звуки - но тот орал, и орал препротивно. Хоббит рванул меч со всех сил, и паук заорал еще громче, срываясь на истошный визг, и визжал, пока не издох.
- Проклятье! - выругался Бильбо, пнул паука, упругого, словно пустой бурдюк, - мне и так страшно! Еще и эти вопли.
Ответа не было, и Бильбо быстро сунул палец в кольцо - на крик паука наверняка уже спешили его сородичи.
С мечом он чувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее, и принялся осматриваться и оглядываться. Там, где вчера пировали эльфы, остались лишь головешки и угольки, щедро присыпанные золой, и ни одного гнома не было видно. Зато повсюду виднелись следы паутины, липкой, гадкой, мерзкой паутины, да нашелся кусок веревки, перекушенный жвалами.
Торин все, наверняка все, пронеслось в голове, пауки спутали его во сне и уволокли. Бильбо совсем перестал отчаиваться, и принялся рыскать по лесу в поисках этих пауков с холодной, мрачной решимостью. Терять все равно было нечего – можно было либо напиться воды из ручья и забыться, а можно было пойти и покромсать пауков. Бильбо выбрал второй вариант.
В чаще леса оказалось еще темнее, чем он думал. Пока они шли по тракту, Бильбо представлял себе лес как две сплошные стены по обеим сторонам дороги, но, очутившись внутри, выяснил, что лес глубокий и просторный, не хуже подгорных пещер в Мглистых горах.
Где-то далеко, на самом краю слуха, что-то шелестело, шуршало, будто кто-то огромный комкал бумагу, сжимал в кулаке. Бильбо почти не слышал собственных шагов, он умел идти практически бесшумно, и это здорово помогало сейчас. В овраге, прорезавшем землю, что-то жужжало, черные мухи роились, поднимались тучами снизу, и Бильбо побоялся спускаться. Перепрыгнув овраг в узком месте, он побежал дальше. Иногда земля вибрировала под ногами, а иногда – замирала, один раз он провалился в глубокую яму, заполненную прелой серо-бурой листвой. Запомнив это, Бильбо постарался обходить эти ямы – мало ли, что могло скрываться на дне – ядовитые насекомые? Острые колья? Ржавый капкан? Лес был просто отвратителен, черен и пуст, где-то далеко справа кто-то кого-то жрал, и вопли разносились на целые лиги вокруг, затухали в низинах и оврагах.
Как в детстве, когда он заплутал в посадках помидоров на ферме старого Мэггота. Точно как в детстве, вот только там он знал, что родители рядом, где-то рядом, и главное – не паниковать. Сейчас надеяться было не на что, но паниковать все равно нельзя было. Бильбо сглотнул и пошел медленнее, оглядываясь и присматриваясь. Каждый неверный шаг мог оказаться последним. Потеряв счет времени, Бильбо шел практически наугад, в ту сторону, где было больше паутины – там наверняка и находилось логово этих тварей.
***
Мухи были и здесь, полным-полно мух, тяжелых, жирных, лениво кружащих над обрывками мяса и тряпок. Жужжание, тихое, почти незаметное, наполняло низину, а недалеко, совсем рядом кто-то сверчал, на одной ноте, тоненько и резко.
Бильбо прижал ладонь ко рту, и пусть он давно не ел – его все равно затошнило от вида этой свалки, богатого мушиного пиршества. Стиснув во вспотевшей ладони рукоять меча, он бесшумно, невидимо прошел дальше. Он думал, что пауки убили всех, кроме него, но он ошибался. Они связывали жертву не для того, чтоб съесть сразу. Пауки всегда так делали, даже домашние, нестрашные пауки, которых Бильбо ловил платком каждый раз и вытряхивал в сад – даже они никогда не ели жертву сразу. Они отравляли ее ядом, а потом долго высасывали соки из парализованной мухи.
Отравленные гномы, точно мухи, красовались в паутине.
Пауки сторожили жертв, шипели и тихо переговаривались, терли своими отвратительными жвалами. Бильбо сглотнул раз, другой, но потом отнял пальцы ото рта. Пересчитав гномов, их было двенадцать, всего лишь двенадцать, но как зашло сердце, Бильбо пожевал губу, прислонился к дереву – и едва не приклеился сам. С отвращением он отошел подальше, взмахнув несколько раз мечом.
План он придумал быстро – как только нашел камушки, гладкие, но увесистые. Быть может, это был и не самый лучший план, но пауки изрядно разозлились, когда на них посыпался град камней словно из ниоткуда. Рискуя влететь в паутину и попасться, Бильбо открылся им, и увел за собой пауков подальше, а после вновь надел его и тайком вернулся к пленным гномам.
Гномы висели высоко, связками, словно чеснок в кладовке. Самым живым и дрыгающимся оказался Фили, Бильбо узнал его по светлым волосам. Взобравшись на дерево, Бильбо подобрался к нему, и, опасно свесившись с ветки, содрал паутину с его лица.
- Ты живой? – прошептал Бильбо, потряс его, а потом влепил пощечину. – Фили?!
- А… да… - слегка заторможено пробормотал тот, весь бледно-зеленый. Бильбо помогая себе мечом, принялся раздирать паутину, тянущуюся и липкую, от вида полумертвого Фили на глаза почему-то наворачивались слезы.
- Ты как? – Бильбо еще раз ударил его по щеке, оставив красный след, голова гнома мотнулась вправо.
- Да… - выдохнул тот, попытался помочь ему, руками разорвав кусок паутины, но потом задышал часто-часто, хватая воздух ртом.
- Фили?!
- Сейчас… сблюю, - выдохнул тот, и Бильбо тактично отвернулся, стараясь не прислушиваться, чтоб не стошниться желчью. Потом вытащил из-за пазухи гэндальфов носовой платок, обернулся к Фили, который слабо дышал, склонив голову набок. Бильбо стер вспененный яд пополам с желчью с его губ, а потом погладил гнома по лбу, влажному от холодного пота.
- Спасибо, - пробормотал Фили, невольно прижимаясь к его ладони. Бильбо погладил его, потрепал ласково за ухо. И принялся дальше разрезать спутывавшие его тенета.
- Ты очень славный хоббит, - сглотнул Фили, посмотрев на него внимательно. Бильбо поймал его взгляд и улыбнулся.
- Пауки скоро вернутся, - сказал Бильбо после небольшой паузы, - надо как можно скорее освободить наших.
- А все здесь?
- Все, кроме Торина, - улыбнулся Бильбо. – Ты поможешь мне?
- Конечно, - кивнул Фили, и, несмотря на тошноту и слабость, схватил кинжал и легко подтянулся, перебравшись к следующему свертку. Это оказался Кили, которому пришлось хуже – он был без сознания, и сколько Фили не трепал его, никак не мог придти в себя.