— Студентов? — напряглась МакГонагалл. — Кого?
— Поттера и Грейнджер, — отмахнулся профессор. — Мальчик таки решился спуститься на ужин, но на четвертом этаже встретил твою заплаканную гриффиндорку, Минни. Ты бы выяснила, что в твоем львятнике случилось… В общем, он предложил ее проводить до гостиной Гриффиндора. Я их на пятом этаже встретил. Похоже, девочка родилась в рубашке. Она как раз здесь, на втором этаже, прорыдала не меньше часа в туалете и ушла незадолго до появления тролля.
— Уверены? — напрягся Снейп.
— Они не выглядели перепуганными, — пожал плечами Кеттлберн. — Да и пострадавшими. У девчонки лицо опухло от слез, а Поттер даже палочку не вытащил.
— Хорошо, что никто не пострадал, — отметил Флитвик. — Но сейчас важно вернуться в гостиные факультетов и успокоить детей. Помона уже умчалась к своим. Давайте, коллеги, быстро здесь разберемся и пойдем. Северус, у Поппи найдется достаточно успокоительного?
— Да, конечно, — кивнул зельевар.
— Думаю, наша дорогая мадам Помфри уже подготовила все необходимое и ожидает запроса, — сказал Альбус.
— Тогда… я с-сам здесь вс-се улажу, — предложил Квиррелл, посматривая на тролля с тревогой.
Северус сомневался в способности молодого учителя уладить хоть что-то, но не собирался предлагать свои услуги. Хватит и того, что он лично обезвредил чудовище.
— Да-да, Квиринус, мальчик мой, займись, — добродушно улыбнулся директор. — А всем остальным есть чем заняться. Я распоряжусь о том, чтобы в гостиные доставили еду и напитки. Думаю, это поможет успокоить детей не меньше, чем зелья.
Преподаватели покивали и уже собрались расходиться, как всех окликнул Филч:
— Простите, директор, профессора, но что-то не так с этой дверью.
Волшебники оглянулись на бессменного завхоза Хогвартса, который с несвойственной ему растерянностью дергал ручку двери в туалет для девочек. Створка изрядно пострадала от ударов дубиной, пол усеивали щепки, но с виду не такая уж прочная преграда не поддавалась Аргусу.
— Видимо, заклинило, — вздохнул Дамблдор и взмахнул своей волшебной палочкой. Снейп прекрасно знал, как Альбус не любит заниматься мелочами, но при этом обожает представать перед всеми спасителем. Добрым и мудрым магом. Великим и светлым волшебником. Вот и теперь директор решил продемонстрировать то, как внимателен он даже к мелочам. Северус поморщился, прекрасно зная, что после, в будущем, Альбус как-нибудь это использует.
В один взмах палочки директор исправил внешний вид двери, а после велел ей раскрыться, но та даже не шелохнулась. Обескураженный этим, великий и светлый волшебник применил к двери еще парочку отпирающих заклинаний. С тем же результатом.
— Да в чем дело? — стараясь не злиться, спросил директор тихо.
После еще нескольких отпирающих заклинаний и еще одного ремонтного Дамблдор не выдержал, шагнул к двери и подергал ручку. Дверь не поддалась.
Остальные преподаватели, не спеша расходиться, наблюдали молча. И это через какое-то время начало злить Альбуса, но он всячески старался это скрыть.
— Возможно… эльфы знают, что произошло? — кашлянув, предположил Флитвик. В его черных глазках плясали хитрые искры.
Дамблдор поморщился, но вызвал одного из хогвартских эльфов. Тот пристально глянул на дверь и тоненько пропищал:
— Дверь заблокирована магией.
— Это вы ее закрыли? — потребовал ответа Альбус.
— Нет, эльфы не смеют запечатывать двери школы, господин директор, — в ужасе вытаращив глаза, ответил эльф. — Школа может сама закрыть какие-то помещения, но мы не смеем! А тут не магия школы, магия волшебников.
Поклонившись, эльф счел, что ответил на все вопросы, и исчез, оставив магов перед закрытой дверью. Дамблдор недовольно выдохнул и попытался снова отпереть замок, но даже очень сложные чары не подействовали, а улыбка преподавателя чар стала еще шире. Но стоило директору обернуться, Филиус тут же спрятал ее за щеткой усов.
— Думаю, это сейчас не так уж важно, — стараясь ничем не выдать свое унижение, сказал Альбус. — Разберемся завтра, Аргус. Сейчас есть дела и поважнее.
Директор не стал предлагать и другим волшебникам попробовать свои силы, и Северус понимал его мотивы. Так или иначе, Дамблдор искренне считал себя самым сильным волшебником века и не допускал даже мысли, что кто-то из профессоров может знать то, чего он не ведает. Хватит и того унижения, что директор при всех не смог открыть какую-то дверь и уже намерился по-простому вынести ее Бомбардой.