И именно Совет не дал разрушить медицинскую систему, обязав больницы и клиники брать на работу только профессиональных колдомедиков, а на должности ведущих врачей — только специалистов с родовым даром. Многие посчитали это дискриминацией, особенно выпускники медицинской академии, но даже главный целитель клиники святого Мунго поддержал решение Совета. Кому как не ему было знать, что лекарь с родовым даром мог справиться там, где пасовали и десять остальных колдомедиков.
Было и много других областей, где Совет или сдерживал действия Министерства, или вводил свои новые правила, что очень не нравилось и министрам, и Дамблдору. И если медики, авроры или что-то другое лишь задевало директора, то поддержка Советом аристократии, гоблинов и всяческое торможение принятие законов по поводу других магических рас — невероятно бесило. А еще Совету не было никакого дела до многочисленных титулов Альбуса, которые он копил и оберегал с таким старанием.
Догнав похрамывающего Снейпа, профессор Флитвик пошел рядом с ним, то и дело с беспокойством посматривая на зельевара.
— Стоит обратиться к Поппи, — предложил он тихо.
— Я справлюсь, — поморщился Северус. — У меня есть все необходимое.
Он злился, но не на коллегу, а только на себя за то, что проявил неосторожность и попался на зуб трехголовой твари. Теперь придется долго и муторно лечить укус, ведь из-за слюны цербера он будет заживать очень и очень медленно. Модифицированные зелья и мази лишь немного облегчат страдания.
— Отдыхай сегодня, — посоветовал маленький профессор. — Пусть у тебя и дежурство, но лучше не патрулируй коридоры. Побереги себя.
Снейп поморщился. Он никогда не игнорировал свои обязанности, даже выходил на патрулирования не в свою смену, но сегодня на самом деле придется остаться в подземельях вопреки собственным принципам, нога ему еще понадобится.
Глава 38. Аргус Филч и волшебный пылесос. часть1
Каменный пол Большого зала усеивали свалившиеся со стен бумажные летучие мыши, тыквы. Кое-где между плит застряли кружочки конфетти. Не меньше уже ненужных украшений валялось на лавках и столах между опустошенных эльфами блюд и тарелок. Осмотрев эту неприглядную картину, Аргус Филч недовольно скривился.
— Эти маги… — привычно проворчал себе под нос пожилой завхоз.
— Мря-яу, — ответила ему миссис Норрис, восседая на ближайшей лавке.
К своей любимице Аргус относился с трепетом, но еще не впал в маразм, чтобы ожидать от нее сочувствия или помощи в уборке.
— А убраться придется, — пробормотал мужчина, берясь за свою неизменную щетку с длинной ручкой.
Начав сметать мусор в ближайшем проходе, пожилой мужчина невесело думал о своей жизни. Кто бы знал много лет назад, что жизнь запихнет его сюда, в затерянный среди гор Шотландии замок, крепко-накрепко привязав к школе, полной студентов, каждый из которых хоть немного, но ненавидел Аргуса Филча, хотя при этом никому не было никакого дела до него же.
Вот уже много лет завхоз Филч такое же приложение к Хогвартсу, как парты и лавки. Что-то, что никогда не меняется. И останется неизменным, если повезет, еще достаточно долго.
И вот уже много лет даже учителя, начавшие здесь службу до прихода старого сквиба, не задумываются над тем, что же когда-то привело сюда Аргуса, которому, по-хорошему, нет места в школе волшебников, и что удерживает его здесь до сих пор. Все они принимают присутствие завхоза как что-то само собой разумеющееся.
А ведь еще несколько десятков лет назад ничто не предвещало, что Филча ждет такая судьба: прожить всю жизнь среди детей-волшебников, среди магов, быть ими презираемым и терпеть это.
Никто не знал, что Аргус родился во вполне волшебной семье. Пусть очень небогатой, малочисленной, но вполне чистокровной.
Жизнь не баловала Филдов миром и счастьем. Как и добропорядочностью представителей. Но до какого-то момента Аргус искренне верил, что у него хорошая семья, мало чем отличающаяся ото всех других подобных в их магическом поселении.
Так было ровно до того момента, пока не умер отец. Аргус его едва помнил, был в то время еще слишком мал, да и не так уж много времени Леонел Филд уделял своим многочисленным детям. Да и от матери, что уж там, Аргус получал мало внимания, большую часть времени проводя в обществе старших сестер.
Именно это и стало причиной того, что единственный сын ничего не знал о мании матери и болезни отца. Сестры бережно хранили веру Аргуса в хороших родителей, в крепкую и дружную семью. И это сыграло со всеми злую шутку в дальнейшем.