Терри, оказавшийся большим сплетником, на вопрос Гарри тут же выкатил не меньше шести версий о травме учителя, гулявших по школе. Многие были совершенно нелепы, но зубы цербера так же упоминались в слухах. И время от времени Поттер посматривал за профессором, искренне ему сочувствуя. Но вот все остальное проходило мимо Гарри.
Так он не обратил внимания на сплетни о Филче. Как и не замечал самого завхоза, в перерывах слишком занятый новыми знаниями, видом разлитой вокруг магии и собственными размышлениями. Не заметил Гарри и сплетен о том, что директора видели несколько раз после отбоя, идущим в направлении Астрономической башни. А преподавателей — дежурящих в коридоре третьего этажа.
Лишь неделю спустя мальчик смог освоиться с собственными новыми знаниями и хоть немного от них отрешиться, чтобы выделить время и для всего остального. Но за учебой, чтением самоучителей по языкам, книг по артефакторике и дневников, за перепиской с поверенным и Луной Гарри как-то незаметно для себя провел почти весь ноябрь, едва ли замечая все, что происходило вне сферы его интересов.
Те, кого он мог бы назвать приятелями, относились к загруженности Поттера с пониманием. Драко и другим слизеринцам хватало для этого воспитания. Да и сами они, хоть и занимались дома до учебы, все еще вливались в учебные будни. Воронята, хоть и дружили внутри группы, все же были сами по себе, а потому такой отстраненности не удивлялись, а барсуки просто не настаивали.
Но к декабрю Гарри немного привык, вошел в новую колею и стал осматриваться по сторонам. Теперь он заходил в Библиотеку не дважды в неделю, а чаще. И эссе снова начал писать в компании Невилла и Драко. То и дело к их сдержанной компании присоединялся кто-то из девочек с Хаффлпаффа или Рейвенкло, но чаще всего Се Ли, Лайза, Падма, Сьюзен и Ханна собирались отдельно, образовав свой собственный кружок по интересам. Среди же других студентов мало кто пытался подсаживаться к троице мальчиков в Библиотеке, их довольно быстро записали в своеобразное трио. И только Гермиона время от времени вклинивалась в их компанию, нарушая чинный порядок за столом огромной стопкой книг.
Мальчики относились к этому достаточно спокойно, кроме тех дней, когда Грейнджер начинала бесцеремонно совать нос в их книги и пергаменты. И если Невилл на это лишь смущенно пожимал плечами, а Драко краснел от раздражения, но сдерживался от желания сказать что-то неприятное, то Гарри хмурился. Со стороны этот навязчивый интерес, привычка поучать и непрекращающиеся нотации выглядели довольно странно. Будто Гермиону то и дело переклинивало, будто кто-то вкладывал ей в голову мысль, что студенты не должны заниматься в свободное время ничем иным, кроме непосредственно учебы, а триггером становились книги по колдомедицине, языкам или что-то из художественной литературы. При этом иногда Поттер видел девочку в коридоре с книгой по праву или истории, так что ее претензии выглядели еще страннее. Будь у Гарри больше времени, он бы непременно присмотрелся к гриффиндорке, желая понять причину ее странного поведения. Но у него было и так множество причин не отвлекаться на посторонних.
Однажды утром за завтраком он обнаружил как в соке, так и в чае щедрую порцию какого-то зелья. Об этом его предупредило и кольцо, и активизировавшееся магическое зрение. У других ребят Гарри подобного не заметил и потому сильно насторожился.
Он пока не мог распознать, что же такое ему подлили, но по свечению быстро понял, что это не витаминная настойка или что-то шуточное — на подобное его личная «сигнализация» не сработала бы, а потому предпочел отказаться пить что-либо вообще. А перед началом уроков вызвал к себе в пустом классе Тинки и попросил выяснить, что же происходит.
Поттер уже знал, что домовых эльфов почти невозможно обнаружить даже магическим зрением, а потому не волновался, что ее заметит кто-то из старших магов. Переживать приходилось лишь из-за эльфов на кухне.
Через день Тинки не только ликвидировала проблему, на правах личного эльфа накрутив уши виновнику и высказав претензии главному эльфу, но и узнала, что именно и кем было велено подливать. Так Поттер выяснил, что его поведение чем-то насторожило директора, велевшего одному из эльфов подливать Гарри зелье Невнимательности, а еще то, что подобное действие в отношении хозяина чужого эльфа внутри эльфийского сообщества считается преступлением.