Унижение было сильнейшим, но поговаривали, что Вальбурга Блэк лично навещала Андромеду и уговаривала ее вернуться. И была выставлена за порог самым грубым образом. Более того, ученица заявила своей тетушке в лицо, что ненавидит ее, что кровная магия — зло и что ноги ее никогда не будет в гнезде темных волшебников. Что она отрекается от семьи Блэк и проклинает их.
Много чего волшебница еще наговорила, взирая на Вальбургу Блэк, которую она толкнула в грязь за порогом своего нового дома. И наговорила достаточно, чтобы сама магия начала формировать печать предателя крови. И Блэкам ничего не оставалось, кроме как отсечь Андромеду, чтобы уберечься от распространявшейся как плесень заразы. Они и так с трудом справились, когда предателями стали Уизли.
Гарри мог допустить, что у Андромеды были причины так себя вести, но в отчете сыщика не упоминалось ни одной, и мальчик не мог придумать, что сподвигло девушку так поступить.
Так или иначе, но с 1971 года Блэки не общались с Андромедой. Исключением был лишь Сириус, он начал навещать кузину сразу после того, как сбежал из дома. Он же агитировал Андромеду вступить в Орден Феникса, но Тонксы предпочли морально поддерживать организацию, а не быть ее частью.
После этой части доклада Гарри перешел к чтению данных по другим членам семьи Блэк. И чем дальше читал, тем больше возникало вопросов.
Поттер еще раз потер лицо заледеневшими ладонями и поднял взгляд на проснувшиеся портреты.
— Что? — напрягся дедушка Флимонт.
— Я ничего не понимаю… — вздохнул мальчик. — Или… понимаю, но мне не нравится то, что понимаю.
— Объясни, — попросил дедушка Карлус.
— Есть некая официальная версия… Я ведь читал «Ежедневный пророк» в Хогвартсе, — немного подумав, начал Гарри. — И о семье Блэк я тоже находил сведения. Но в этих отчетах много такого, что идет с ними в разрез.
— Например? — уточнила Дорея.
— Я уже упоминал Лестрейнджей. Их поймали на месте преступления. Но допроса не было, их просто посадили в Азкабан. И вот здесь, среди других сведений о Блэках есть кое-что о Беллатрисе, когда она еще была Блэк.
— Я помню Беллу, — вздохнула Дорея. — Она была взбалмошной, но хорошей девочкой. Импульсивной, конечно. Упертой. Но за ней не числилось ничего по-настоящему ужасного… пока я была жива.
— Именно, — согласился Гарри. — Да, миссис Лестрейндж числилась активной сторонницей Того-Кого-Нельзя-Называть, но сами Лестрейнджи почти не участвовали в акциях нападений. Лишь в 1980 что-то изменилось… Тогда-то и стали говорить о безумной Белле. Это раз. Андромеда была тихой и послушной дочерью своей семьи.
— Верно, — вклинилась Дорея.
— Никто не ожидал от нее подобного коленца. А потом Андромеда все бросает и бежит с Тонксом, — продолжил Гарри. — Но! Как часто после отлучения миссис Тонкс показывалась на людях?
— Из того, что я знаю, Тонксы жили очень тихо, — задумчиво произнесла бабушка Юфимия.
— Мистер Тонкс — целитель, работает в Мунго. Андромеда Тонкс — домохозяйка, которую мало кто видел в последние почти двадцать лет. Дочь Тонкстов в этом году заканчивает Хогвартс. Она метаморфомаг… Но…
— Что? — нетерпеливо спросила Дорея, когда Поттер замолчал.
— Андромеда ведь из Блэков. И сбежала вроде как с искренне любимым человеком, — задумчиво произнес мальчик и ткнул в один из листов, на котором было схематично изображено родовое дерево Блэков. — Я смотрю вот сюда и вижу, что…
— Точно! — сообразила Дорея Поттер. — У Блэков, даже бывших, нет проклятий, связанных с деторождением. Наоборот, представители моей семьи во все времена стремились родить как можно больше детей. Меня саму остановило лишь то, что… У меня были проблемы со здоровьем. Дети — самое большое достояние Блэков. Род — самое важное. Это вкладывают в голову каждого с рождения. От любимого человека Меда должна была родить более одного ребенка.
Гарри кивнул и продолжил:
— Именно. Но это можно было бы понять. Но Нимфадора… Проблемы с координацией, невезучесть, не полный контроль над врожденным даром…
— Но ведь ее отец целитель, — озадаченно произнесла Юфимия. — Описанные тобой признаки — последствия слабенького, но не снятого проклятия.