Так входить не было необходимости, дом впустил бы Поттера и без подобных выкрутасов, но Гарри не хотелось в первые же секунды пережить нападение стаи пикси или других мелких вредителей. Именно поэтому он потратил время и «ударил» в своеобразный гонг, предупреждая и запугивая. Это не убережет от всех напастей, но избавит от большей части из них.
Дверь распахнулась со скрипом. Внутрь тут же хлынул поток воздуха, сквозняком шевеля слой паутины на посеревших от пыли обоях. Шагнув вперед, Гарри поморщился — дом изнутри еще больше напоминал утопленника. Сырость, плесень, гарь. А еще тянуло набухшей от воды землей, будто Гарри стоял на краю свежей могилы в дождливый день.
Передернув плечами, мальчик сменил серебряную спицу на собственную волшебную палочку, во вторую руку взял спицу с алмазным напылением — пусть он и не чувствовал реальной угрозы, но место ему с каждой секундой нравилось все меньше, и вошел в дом.
На стенах сами собой зажглись газовые рожки. В их тусклом свете вздувшиеся обои придали длинному узкому коридору вид гигантской кишки какого-то зверя. Идя вперед, Поттер старался не касаться стен и предметов. С портретов на мальчика, не мигая и помалкивая, взирали чем-то разгневанные волшебники. Изображение каждого было подернуто тенью, будто на полотна накинули тончайший черный шелк.
У поворота на лестницу в нише разместились подставка для зонтов, сделанная из ноги тролля, комод и зеркало в золоченой оправе. Амальгама вздулась и частично осыпалась, а чары, прежде державшиеся на зеркале, оборвались в нескольких местах, от чего в отражении коридор, лестница и дверь в кухню вытянулись и причудливо исказились.
С секунду порассматривав свое вытянутое и перевернутое лицо, Гарри отвернулся и пристально взглянул вверх, оценивая состояние лестницы. Интуиция показывала, что искать ритуальный зал нужно в другом месте, так что мальчик решительно проследовал дальше по коридору, мимо кухни, смело углубляясь в непроглядную тьму, не освещенную газовыми рожками.
Люмос на кончике палочки едва разгонял мглу. Та казалась живой и плотной, тянулась к рукам и лицу черными щупальцами ледяного тумана. От холодного дыхания сквозняков в затылок вставали дыбом волоски на коже, хотелось отступить, вернуться в более безопасное место, но Гарри только сильнее сжал палочку и медленно двинулся вперед.
Юный волшебник подносил огонек Люмоса к стенам и видел все те же темно-зеленые в черноту обои с крупным золотистым рисунком, рожки светильников, рамы портретов, на которых сквозь тьму едва проступали фигуры и лица, напоминая больше призраков и монстров из кошмаров, чем людей. Редкие двери с ручками в виде змей не поддавались, хоть и кусали мальчика за пальцы, и недовольно шипели на парселтанге. Выслушивая оскорбления, Поттер шел дальше, шипя не хуже змеи из-за многочисленных ранок от укусов серебряных клыков, пока одна из дверей не поддалась, явив юному волшебнику черный провал и уходящие вниз ступени.
— Подвал? — предположил Гарри и взмахнул волшебной палочкой, вычерчивая петлю: — Люмос Максима!
И в этот миг ему на загривок свалилось что-то большое и холодное, обхватив шею и дернув за волосы. От неожиданности Гарри заорал и качнулся вперед. В свете Люмоса мелькнули длинные пальцы и огромные уши, а потом свет погас, и Поттер со своей внезапной ношей полетел вниз, в густую, как кисель, тьму.
Глава 50. Блэк-хаус. часть 2
Вальбурга Блэк всегда была сильной. У нее не было иного выхода. Ее отец оказался самым безвольным Блэком, какого она когда-либо знала, а ведь семья даже в сложные времена оставалась одной из самых многочисленных в магической Британии.
Поллукса Блэка обручили с Ирмой Крэбб еще до того, как ему исполнилось одиннадцать. Нареченная к тому моменту заканчивала третий курс и легко взяла в оборот покладистого мальчишку. Это сыграло ей на руку, когда решено было разорвать помолвку и связать Поллукса с девушкой из более выгодной Блэкам семьи. Ирма сделала все, чтобы на семью Крэбб не упал позор от подобного шага. Ее риск и упорство оправдались, а Поллукс Блэк в неполные четырнадцать стал отцом в первый раз.
Столь ранние браки в начале века уже были редкостью, но некоторые волшебники все еще женили детей довольно рано, а Хогвартс предоставлял семейным парам отдельные апартаменты. А потом, когда Альбус Дамблдор упрочил свое положение в школе, заняв место не только преподавателя Трансфигурации, но и заместителя директора, все изменилось.