Она катастрофически не успевала. Сириус погряз в идеях Дамблдора и уже открыто ругался при встрече с отцом и дедом. Помня о довольно слабом характере супруга, Вальбурга решилась избавиться от Арктуруса, подсунув ему сложное и неснимаемое проклятие. Только чудо и дар мага крови уберегли леди Блэк от печати предательницы крови. Зато свекор вскоре перебрался во Францию, надеясь там поправить здоровье, и уже не мог охаживать старшего внука плетью в подвале, желая перевоспитать непутевого потомка. Более мягкий климат юга не помог, с каждым месяцем старший Блэк все больше и больше превращался в овощ…
Вот только усилия Вальбурги оказались напрасны. Катастрофа уже подкралась к ее семье.
Она так и не поняла, как умер Орион. Но его смерть, как и смерть многих глав старых семей сильно подкосила чистокровных. И Вальбургу выбила из колеи настолько, что на какое-то время она потеряла из поля зрения сыновей.
А потом в какой-то миг пред ней появился личный домовик Регулуса и со слезами сообщил, что его хозяин в опасности. Негодный младший сын додумался взять с эльфа клятву, что тот никому не покажет место, где находится его хозяин, но вот о своем состоянии не велел не рассказывать.
То, что происходило после, Вальбурга помнила урывками. То она мечется по библиотеке, выискивая хоть какую-то подсказку, хоть какой-то способ разыскать сына, вытащить его, выдернуть магией рода. То сносит с полок зелья в кладовой, надеясь найти хоть что-то из поисковых составов. А после, где-то между истериками, обнаруживает себя в ритуальном зале, над камнем рода. Кровь стекает по запястьям и впитывается в пульсирующий от притока сил камень. Черный разукрашенный резьбой пол блестит в свете факелов, в нем отражается ее теряющееся и расплывающееся во мраке перекошенное лицо с безумными глазами и болезненной полуулыбкой. Леди Блэк тянется через родовые связи к Регулусу, но сил не хватает. Она чувствует его, но так слабо, будто сын скрыт какими-то чарами, и ей их не преодолеть. И тогда Вальбурга, пользуясь тем, что сейчас она глава рода, начинает выкачивать силы из семьи, по одному подцепляя и привязывая к создаваемому рисунку отца, брата, теток, одну племянницу, вторую, жалея, что Андромеда более не доступна. Каждого, обходя стороной лишь старшего сына…
Отныне она больше не выходит из дома, боясь, что что-то произойдет с ритуалом. Проверяет каждый час, а после, замирая от ужаса, сидит у жарко растопленного камина и ждет. Ждет…
Игнорирует письма. Проклинает и осыпает бранью нахального Реддла, посмевшего попытаться проникнуть в Блэк-хаус. Неуч, считающий, что знает все о магии. Знает все о древних семьях! Лишь такие достаточно самоуверенны, чтобы пробовать проломить защиту столь древнего места.
Следующее просветление приходит в день, когда исчезает самоуверенный полукровка. Регулус все еще не нашелся, но Кричер продолжает утюжить себе уши при попытках расспросить его, а значит, сын еще жив. Вальбурга и сама это чувствует. Как и светящийся кокон, внутри которого заточен ее мальчик. Слабый, но еще живой.
А потом… Сириус. Негодный, глупый, нахальный мальчишка! Любимый мальчик, казавшийся таким сильным… Сильнее Регулуса, нуждавшегося в опоре, в одобрении. Такой же импульсивный, как мать… Такой глупый.
Вальбурга не поверила слухам. Не поверила никому. Впервые она покинула дом и попыталась увидеться с сыном. Но ее не пустили, запретили встречи.
И помочь некому… Связи оборваны. Многие из ее знакомых умерли еще год-два назад, а из молодого поколения… Они и сами нуждаются в помощи.
Удар следует за ударом. Белла… Порывистая и живая, как ртуть, оказывается в Азкабане. Как? Леди Блэк не помнила за ней такой безумной кровожадности… Неужели? Неужели это она, Вальбурга, свела племянницу с ума, оттягивая силы?
Вина падает каменной плитой, почти переламывая хребет.
Хочется сдаться. Хочется все бросить. И порой леди Блэк приходит в себя в том самом кресле у камина, с безумной улыбкой на устах. А потом она спускается в подвал под причитания Кричера и, низвергая потоки брани вместо катренов, сильнее привязывает к родовому камню наследника, со слезами оттягивая часть сил, поддерживавших младшего. Нельзя, чтобы Сириус сошел с ума в Азкабане. Он должен выжить и выбраться. Он должен жить. Он сильный. Такой же сильный, как сама Вальбурга.