Минерва МакГонагалл, по воспоминаниям бабушек, всегда слыла хорошим преподавателем, но все знали о ее безответной влюбленности в Альбуса Дамблдора. Из-за этого нынешний декан Гриффиндора так и не вышла замуж, даже каникулы проводила в школе и ни разу за эти десятки лет не усомнилась в действиях своего кумира.
О декане Слизерина сведения были весьма размыты, но из обрывков фраз Драко и со слов ребят за столом Рейвенкло Гарри сделал вывод, что таинственный Северус Снейп — очень строгий, но и очень ответственный преподаватель, который пусть и не выказывает любви к детям, но готов оберегать их от неприятностей не хуже сторожевого пса.
В итоге выходило, что три декана школы за своих студентов станут горой и предпочтут защищать интересы детей и факультета, а не исполнять неправомерные приказы директора. Но этого же нельзя было сказать о профессоре МакГонагалл, которую даже старосты Рейвенкло назвали колючей и слишком строгой преподавательницей. Еще кто-то из старших предположил, что профессор в школе исполняет не столько роль заместителя директора, сколько директора. Не раз и не два шестикурсники и семикурсники видели ее за разбором финансовой отчетности Хогвартса. Занимая место и преподавателя, и декана, и заместителя, Минерва МакГонагалл просто не могла уделять должного внимания собственным львятам, фактически предоставляя их самим себе.
«Если бы я оказался в Гриффиндоре, то у меня не было бы поддержки кого-либо из взрослых, — признал очевидное Поттер. — А ведь Пенелопа сказала, что среди львят больше всего магглорожденных! Выходит, им никто не будет помогать осваиваться в этом мире. Это как спихнуть в воду того, кто еще не умеет плавать».
Покачав головой, Гарри вздохнул и продолжил думать. Теперь становилось ясно, почему ему так пытались навязать именно Уизли. Хоть Рон и происходил из чистокровной семьи, но не казался слишком уж заинтересованным в образовании юным волшебником, что, видимо, было на руку стоявшему за всем этим интригану.
Насторожило Поттера и знакомство с мисс Грейнджер. Из разговора в поезде мальчик выяснил, что Гермиона узнала о школе в начале лета, когда ей пришло письмо, а потом семью навестила профессор МакГонагалл. С деканом же Гриффиндора юная волшебница посетила Косой переулок и по ее совету купила не только учебники, но и дополнительные книги. Вот только выбор этих дополнительных книг Гарри удивил. Магглорожденная студентка ничего не знала о мире магии, его особенностях, традициях и отличиях от мира магглов, но была в курсе магических войн двадцатого века, досконально изучила биографию Дамблдора, прочитала все о самом Гарри и проштудировала «Историю Хогвартса». Слушая замечания девочки по тому или иному поводу, Поттер видел перед собой ребенка, который совершенно не готов к столкновению с другим миром, не понимает его, слишком привязан к миру обычных людей и вряд ли изменит свое мнение, если кто-то не поможет и не объяснит. И Рональд Уизли как раз был из той категории, кто не станет заниматься пояснениями, либо ленясь это делать, либо не замечая чужой безграмотности, либо искренне считая, что другие, даже магглорожденные, должны знать то, что он невольно впитывал все годы взросления среди магов.
«Если бы я оказался на Гриффиндоре, то эти двое были бы рядом со мной… — осознал мальчик и передернул плечами. — И я, будучи магом по рождению, вряд ли бы когда-нибудь на самом деле осознал бы себя частью мира магической Британии, ориентируясь на ленивого друга-чистокровного и магглорожденную умницу-ведьму, которая способна запомнить книгу наизусть, но не способна видеть дальше своего высоко задранного носа».
Глотнув сока из бокала и скривившись, Поттер вздохнул.
— Возможно, я все преувеличиваю, — попытался убедить себя мальчик, но тут же вспомнил тот самый первый разговор с родственниками на утро после пробуждения в Поттер-мэноре. Тогда они и напугали, и расстроили его не меньше.
* * *
Беседа состоялась в большой гостиной, где две стены просторной комнаты были отданы под родовой гобелен, а остальные занимали многочисленные портреты. В центре размещалось большое горизонтальное полотно, где на фоне дома и в окружении роз устроились ближайшие родственники Гарри — дедушка и бабушка. Некоторые Поттеры с боковых полотен их потеснили, наплевав на аристократичное происхождение и устроившись прямо на траве.