«Как и когда ты это понял? Почему не сообщил сразу? Почему счел нужным сообщить сейчас?» — это сейчас неважно. Черт! Да это вообще не важно! Важно другое.
Они сидели в темной комнате и смотрели друг на друга через пустой стол. Стол, на котором больше не было кубка.
— У них нет заложников. — Киборг заговорил так тихо, что Ларт скорее догадался, чем на самом деле услышал. — Ни одного. Они специально встали так, чтобы таможенный сканер не дотягивался. Экипаж из адептов и полный трюм взрывчатки. Они взорвут тех, кто прилетит. А дети сошли на Слаксе. Со Слаксом еще три дня не будет связи из-за вспышек Джи-Йота, но дети точно там, они не стали рисковать и пытаться удержать их силой, там не было СМИ и было много военных. Он очень боялся, что вы спросите про Слакс…
«Но вы не спросили…» — так и повисло невысказанным.
— Ха! — Ларт вскочил, заметался по кабинету, путаясь в стульях и собственных ногах. . — Слакс. Ну конечно же, Слакс! Я так и знал! Это же логично!
Схватился за комм, но тут же выругался, пробормотал:
— Нет, такое лучше лично…
Рванулся к двери. Вернулся. Схватил Бонда за плечо, тряханул.
— Ты хоть понимаешь, балбесина, что ты сейчас сделал?! Ты спас туеву хучу народа! Да тебе памятник мало поставить, сволочь ты этакая!
Снова метнулся к выходу. Уже с порога крикнул:
— Спасибо! Отдыхай.
Хлопнула дверь, простучали по коридору торопливые шаги. Прошелестели двери лифта.
Киборг сидел на стуле и смотрел прямо перед собой, кривя губы в невеселой улыбке.
— Да, я знаю, что я сейчас сделал, — сказал он негромко, зная, что камера все равно не пишет звук.
Я подставился.
Снова.
====== Срыв. Корпоративчик незадолго до ======
— Имитация личности — программа хитрая, особенно у шпионов, — нарочито серьезно протянул Ларт, разглядывая взъерошенного Селда через призму бокала с зеленоватым вином и пряча в уголках губ ехидную усмешку. — Возможно, то, в чем ты видишь срыв, на самом деле даже не сбой программы, не баг, а фича, любовно прописанная каким-нибудь умником из техотдела «DEX-компани».
— Да нет там никакого срыва! В том-то и дело… — Селд вздохнул, подцепил на вилку маринованный вишнегурец, но есть не стал, рассматривал сосредоточенно, будто невидаль какую. — Будь он разумен, было бы проще народ убедить. Не все же такие уроды упертые, как наш сам знаешь кто. А тут… Это-то и бесит! Что я, сорванных, что ли, мало видел, чтобы разницы не заметить? Нагляделся… Знаешь, сколько я за последнее время по ним инфы прошерстил? И открытой, и по нашим каналам… Диссер забацать могу как нефиг делать! Или брошюрку издать. Что-то типа «Методика выявления скрытой сорванности на ранних этапах, 10 способов обезопасить себя с гарантией, руководство для профессионалов и начинающих киборговладельцев». А че? Заработал бы на этой херне, в улет бы ушла…
Он снова набычился, звякнул вилкой о тарелку, поднял на Ларта тяжелый взгляд.
— Только я не буду. Ясно? Потому что мне насрать.
— И все-таки имитация…
— Если это и имитация, то она куда большая личность, чем половина тут собравшихся!
— И тебе все равно, что это не настоящее? — Ларт пригубил вино, пряча улыбку за бокалом. — Что нет там никаких истинных чувств, а есть только программа, голый расчет, когда, сколько и каких гормонов выбросить в кровь, чтобы выглядеть печальным, радостным или сердитым? Дружелюбным, искренним, обаятельным?
— Абсолютно! — Селд оскалился. — А чем мы сами-то лучше?! Такие же куклы! Нами те же самые гормоны и управляют, только мы их еще и контролировать не умеем. Нажали на нужную кнопочку — и все! Танцуй, кукла…
Селд мрачно уставился на танцпол, где Дживс как раз перешел к более близкому общению с той блондинкой из секретариата, которую Селд окучивал всю прошлую неделю. Стробоскоп мигал замедленно, уровень громкости музыкального сопровождения был вполне терпимым и позволял не орать, сидя рядом, но при этом обеспечивал относительное уединение хотя бы в аудиоформате…
Ларт хмыкнул, поймав себя на том, что мыслит машинным канцеляритом — не только Селд за последнее время копался в закрытых инфо-базах «DEX-компани», а это накладывает. Обвел взглядом сидящих за сдвинутыми столами коллег, занятых едой, выпивкой и таким же ниочемным застольным трепом, вечным, бессмысленным и беспощадным. Время тостов прошло, корпоративная вечеринка по поводу дня основания Новобокайды неумолимо катилась к логическому завершению — кто-то вяло топтался на танцполе, кому-то так же вяло чистили морду в коридорчике у кулис, кого-то ничуть не более активно тискали на сцене за шторкой. На них с Селдом, устроившихся на самом дальнем торце уже почти разоренного стола, никто не обращал внимания.
Ларт поморщился. Внезапно ему совершенно расхотелось спорить с Селдом. Не потому, что тот прав, а… просто расхотелось, и все. Но Ларт продолжил — уже из чистого упрямства и именно потому, что это перестало доставлять удовольствие.
— И все-таки имитация — это имитация и есть. Подделка. Мимикрия, позволяющая… выжить. — Ларт и сам не понял, почему споткнулся перед последним словом, но тут же поправился: — Наилучшим образом выполнить поставленную задачу. Имитация может быть очень глубокой и хорошо проработанной на нескольких уровнях, но это все равно всего лишь имитация. Фальшивка.
Селд засопел, уперся в стол кулаком, а в Ларта — сверлящим мрачным взглядом. Задвигал бровями, задышал тяжело. И Ларт вдруг понял, что опер вовсе не настолько пьян, как прикидывается. Тоже имитация. Мимикрия… позволяющая выжить.
— Если кто-то выглядит как утка, летает как утка и крякает как утка — я буду считать его уткой, ясно? — сказал Селд абсолютно трезво и очень серьезно. — И срать я хотел на то, почему он это делает! Потому ли, что его мама была уткой и высидела его из яйца, или же в башке у него хитрая прога, которая заставляет его крякать. Для меня он все равно останется… уткой. Ясно?
Этот серьез надо было сбивать. И немедленно. Пока кто-нибудь не услышал случайно и не понял неправильно. Вернее — слишком правильно…
— Ясно, ясно, — покивал Ларт, и тут же добавил вкрадчиво и с преувеличенным сочувствием: — А потом ты подойдешь слишком близко к этой…э-э-э… так сказать, утке. И на собственном горьком опыте убедишься, что это была вовсе не утка. А, допустим, хищный оборотень-копоед, прикидывающийся уткой, чтобы привлечь новую жертву. И — «Бедный Селд, он был таким хорошим копом, нам его будет так не хватать!» Хотя… — Ларт нахмурился с показной серьезностью, уточнил деловито: — Знаешь, я вот подумал — это очень глупый копоед. Потому что, прикидываясь уткой, рискует с голоду сдохнуть. Копоеду логичнее прикидываться свежим жмуриком с пятью ножами в спине. Или малолетней шлюшкой. Ты на кого быстрее возбудишься, а, Селд? На обдолбанную малолетку или на мутного жмура? Но уж точно не на утку!
— Ларри, не зли меня! — Селд попытался это рявкнуть и насупиться еще больше, но вместо этого хрюкнул и сдулся, словно из него выпустили воздух. Добавил с тоской: — Сволочь ты все же, Ларри.
Ларт поднял руки, то ли признавая правоту собеседника, то ли сдаваясь.
— Ладно, ладно…
— Ты же и сам точно так же думаешь. Скажешь, нет?! Ты же сам с ним вчера ругался до хрипоты! Совсем как…
— Как с уткой.
Помолчали.
Потом Ларт сказал негромко, глядя в сторону:
— Помнишь, что говорил тот мозгоправ? Про очеловечивание оборудования. И про то, что оно может помешать в работе. Помнишь?
— Да глупости он говорил!
Селд, похоже, намеков не понимал. Пришлось посмотреть в упор. И говорить вроде бы с улыбкой. И надеяться, что поймет правильно.
— Нет, Селд. Не глупости, увы. Все параграфы устава писаны кровью, это не метафора. И этот — в том числе. Кровью тех, кто забыл. Или забылся. И в решающий миг кинулся защищать не того, кто действительно нуждался в защите. Полковник, конечно, урод, но тут он прав. И доктор прав. Нам нельзя забывать. Если мы хотим оставаться хорошими копами. А ты ведь хороший коп, Селд. И хочешь им быть и дальше, правда?