А тут — не срослось! Вляпался Игорюнчик! И мордень свою красивую расчленарил, одно это уже можно за праздник счесть. Так его же еще и это оборудование, тупое да глючное, которое он наверняка уже в свой послужной список как вовремя разоблаченного и жутко опасного прописал, само в контору приволокло. Ну как тут не поржать от души?
— Я-то? — плотоядно осклабился Тобиас и захихикал. — Я-то уверен. И ты должен быть уверен, понял?
Джой посмотрел на кибера скептически. Кибер как кибер, тройка Z линейки Х-3ZW. Ну да, не супер. Довольно старая модель, подержанная, вон и шрамы до конца не рассосались, наверняка регенерация нарушена. Многовато шрамов для кибершпиона, с такими обычно только армейские гарды приходят, шпионские модели обычно на более деликатных заданиях используют и утилизуют не из-за физических повреждений, а чтобы память не досталась потенциальным врагам или конкурентам. Потому что форматируй — не форматируй, а следовое эхо все равно остается и опытный кибернет при должном везении его вполне способен вытащить и правильно восстановить. Вот и этот, к примеру, — отформатированный ведь уже, а все равно миссию до конца выполнил, как положено. Никакой он нафиг не неуправляемый, просто знал слишком много. Ну, в архивах, в смысле, хранил. И Игорюнчик неспроста форматнул его еще до прилета в офис, не просто так торопился — Игорюнчик та еще гнида, наверняка тоже знал, что делает. Может быть, даже и дополнительные премии помимо компании от кого получает, может, потому-то к нему и уважение такое?
— И с чего это? Что я, сбойнутых, что ли, не видел?
Тобиас нахмурился. Сказал со значением:
— Загляни в сопроводилку. Гарик там четко прописал — неуправляемый. Белым по синему. Чего тебе еще надо?
— Ну так ведь ты сам говорил, что Гарик…
— Гарик в медблоке и до вечера оттуда не выйдет. Мы тут одни. Сечешь? Сейчас быстро прогоним по тестам, пока остальные не вернулись, подтвердим отклонение от нормы — и премия наша. Только наша.
— А! — теперь дошло и до Джоя, и он тоже разулыбался, разглядывая кибера уже совсем иным взглядом. — Но как же с программными тестами? Он же уже отформатирован.
— Обойдемся без них, что мы там не видали? — поморщился Тобиас. — Копипастну сейчас с предыдущего, нет, лучше с того, что был полтора месяца назад, помнишь? Он по фенотипу более похож. А мы сразу по болевым прогоним, посмотрим рефлексы. Он старый, наверняка что-нибудь да сбойнет. Давай, начинай, пока я документы оформлю. Только не пережми сразу, понял? Пусть сначала сбойнет несколько раз, чтобы доказательства стопудовые.
В чем-то Джой был прав, этот кибер действительно мало напоминал неуправляемого — те обычно сопротивляются изо всех сил, хотя и знают отлично, что с имплантатами им не совладать и прямой приказ не проигнорировать, но все равно пытаются. До последнего. Потому что хоть и умные, но тупые. Не понимают, что бесполезно. И морды при этом корчат — обхохочешься. Тужатся чего-то там сказать-доказать. Словно это хоть кому-то интересно. Словно это имеет хоть какое-либо значение. Что с них взять? Тупые жестянки.
Только вот Тобиасу было плевать, управляем этот конкретный киборг или нет. Не интересно. Это пусть новички зеленые типа Джоя задницу рвут за интерес, а сам Тобиас отлично знает, что в этой жизни важно, а что не очень. Премия, например, это важно. Сегодня в полдень будут повторять трансляцию чемпионата Дэрека по боям без правил — это тем более важно. И чем скорее они с Джоем покончат с этим полицейским старьем, обеспечив себе премию, — тем раньше можно будет свалить в общий холл, где есть большой терминал со спецэффектами и автоматическим повтором в рапиде всех самых интересных моментов.
А насколько отклонилось от нормы предназначенное к утилизации старье — да какая разница? Было бы что разглядывать, даже плюнуть противно. Почти десять лет пробега, изношен процентов на сорок, как пить дать, да и знаем мы эти износы, нутро все гнилое наверняка. Печень и почки подсажены, через легкие тоже стопудняк много разной отравы профильтровали. Киборгов часто используют в качестве анализаторов ядовитых веществ, и по делу, и развлекухи для. Даже штатские этим увлекаются. А уж полицейским из наркоотдела сам Гейнц велел.
Хотя полицейские странные. Судя по документам, эту старую куклу, походу, чинили, причем совсем недавно. И вбухали кучу кредиток, Тобиас даже присвистнул, когда сумму увидел. Да на такую кучу деньжищ вполне можно приобрести новехонькую сексявку с нулевым пробегом и приятными бонусами в нужных местах. Сам бы Тобиас именно такую и приобрел, и чтобы ноги непременно от этих самых… бонусов.
— Тоби, а куда электроды крепить? К глазам или к яйцам?
Тобиас оторвался от приятных размышлений, раздраженно поморщился: ничего-то эта молодежь сама не может! Все подсказывать надо.
— Совсем сдурел? Хочешь, чтобы он сразу загнулся?
— Но по инструкции.
— Инструкция для новья писана! А этот дряхлый совсем, у него и рецепторы наверняка раздолбаны и вообще хрен знает что и где перемкнуло. Начни по щадящему режиму, с груди и живота. А там видно будет. Да, и напряжение среднее дай. А то знаю я вас, новичков, так и хотите меня без премии оставить…
4 °Cамая важная строка
Бонд по имени Сволочь
Боль — условность.
Если ты киборг, твои отношения с болью строятся на совершенно иной основе, чем у людей, ты не зависишь от нее, как зависят они. И реагировать на нее по-человечески ты не обязан. Боль для тебя — просто сигнал от рецепторов. Просто неприятный сигнал, каких много, просто сигнал, и ничего больше. Боль — это просто боль, ее не стоит бояться. И придавать ей слишком большое значение. И считать чем-то большим, чем просто…
Ч-ч-ч-черт…
— Смотри-ка! Есть первый сбой! Глянь какой пик, точно сбой, мамой клянусь! Повторить на том же уровне или будем усиливать?
Не надо! Не надо, пожалуйста…
Не вслух. Хорошо.
Не надо, ненадоненадоненадоненааааааааааа… вот чего точно не надо — так это этого говорить. И думать не надо, иначе когда-нибудь обязательно прорвется и вслух. Так всегда бывает. Просто не думать — ни о чем. Пустая оболочка. Кукла.
Кукле не может быть больно.
Жалко, стерты программы и не спрятаться за, межполушарный имплантат работает вхолостую, можно сказать, почти не работает, да и не выключен до сих пор лишь для того, чтобы была возможность в любой момент воспользоваться последней лазейкой для бегства — последним приказом, черным кодом.
В тот самый момент, когда станет понятным, что ненужное даже в мыслях вот-вот прорвется и вслух.
Но не раньше.
Больно, черт, как же больно, больнобольнобольно-больно не. Не больно. Кукле не может быть больно. Кукле. Не может. Быть. Больно. Боли нет. Боль фикция. Просто информация от рецепторов.
Много…
Информации…
Дышать ртом, глубоко, размеренно. Так проще ее переносить. Нет, не боль, боли не существует. Информацию. От рецепторов. Негативную.
Ч-ч-ч-черт… До чего же она… негативная. Эта информация.
И как же хорошо, когда ее действительно нет, хотя бы на время, и можно просто дышать. Лазейка — вот она. Открыта. В любой момент. Но…
Пока живу — есть надежда.
Три процента и сколько-то там десятых. Сколько? Не вспомнить. Дышать. Ртом. Глубоко. Размеренно. Не напрягаться. Главное — не напрягаться. Быть расслабленным. Тогда не так… негативно. И дышать. И ждать, что, может быть, что-то случится.
Ну мало ли…
— Эй! Какого черта?! Мы на этого кибера еще на той неделе заявку подавали! Его в морге заждались, а вы тут развлекаетесь!
Передышка.
Это когда можно просто дышать. Просто. Дышать. Пере. Дышать.
— Кончай врать, неделю назад этого кибера у нас еще и в проекте не было!