Эвакуатор был последней каплей в паскудстве сегодняшенго на редкость паскудного дня — ну, во всяком случае, так казалось Ларту до того, как ему позвонила бывшая.
Бывшая Ларта вот уже три года пребывала в статусе именно что бывшей, но считала своим постсупружеским долгом регулярно осчастливливать отрезанную половинку напоминаниями о себе если и не лично, то хотя бы аудиально. И каждый раз после ее звонка Ларт долго пытался понять две вещи: зачем она это делает и зачем он каждый раз поднимает трубку, вместо того чтобы сбросить, внести абонента в черный список или вообще сменить собственный номер? Конечно, были и более глобальные вопросы — например, зачем он вообще когда-то женился на этой стервозной курице? Но это уже были вопросы из разряда риторических.
С Селдом Ларт столкнулся в коридоре и затосковал — тот был уже в уличной куртке и явно спешил домой. Дживс, похоже, еще не вернулся с вызова. И, значит, Ларту опять предстояло находиться в кабинете один на один с этой рыжеглазой сволочью. С этим, то есть…
Что его ждет сюрприз, Ларт понял уже с порога — по слишком уж бесстрастной и непроницаемой роже Сволоча. Кибер стоял в своей нише по стойке смирно, как положено, вошедшего хозяина отмониторил штатно, прилип рыжими гляделками и более не отпускал. Отслеживал не шевелясь, только чуть повернул голову, когда не хватило угла обзора. Как и полагается оборудованию в энергосберегающем режиме.
Только вот Ларт никак не мог отделаться от ощущения, что стоит только ему отвернуться, как по этой каменной роже расползается глумливая ухмылочка.
Впрочем, это могла быть и паранойя. Поймать кибера ни на чем таком Ларту не удалось ни разу. Сколько бы он ни оборачивался — резко, неожиданно, отвлекая внимание и вроде бы намечая совсем другие движения, — сколько бы не поглядывал тайком в зеркала или другие отражающие плоскости, морда кибера всегда была одинаково каменной и бесстрастной. Всегда. И точно так же всегда вызывала почти нестерпимое (хотя вроде бы и совершенно ничем не обоснованное) желание подрихтовать ее кирпичом.
Права была бабушка, говорившая маленькому Ларту насчет кармы и того, что правильные поступки никогда не остаются без должного наказания. Умная была старушка.
В кабинете Ларт первым делом подошел к своему рабочему месту проверить самое ценное. Кубок стоял на месте. И документы вроде бы лежали в том самом порядке, в котором он их оставил. Ну, то есть беспорядке. Но вроде бы больше его не стало, и меньше тоже. И ничего на них сверху не пролито. Значит, напакостил кибер не здесь.
Тогда где?
Потому что ведь точно напакостил! Иначе не стоял бы такой довольный. Сволочь.
Ларт обвел кабинет цепким внимательным взглядом. Три стола с рабочими коммами, диванчик, ниша. Окно. На подоконнике горшок с кактусом и консервная банка-пепельница, хотя ребята курили в кабинете лишь в самом крайнем случае, чтобы не злить начальство. На стене прошлогодний календарь с полуголой красоткой, надо бы снять, но Селду картинка нравится. Между столом Ларта и диваном, как раз напротив ниши с киборгом — узкий (в ладонь) шкафчик с парадными шмотками, на нем еще один горшок, на этот раз с традиционной традесканцией. Нигде никаких осколков-обломков-обрывков, запах гари отсутствует.
Может быть, в этот раз его пакостечувствительный радар просигналил зря и на сегодня карма уже отработана с лихвой?
Ларт еще раз подозрительно огляделся, но не увидел ничего предосудительного. Облегченно выдохнул и опустился на стул, одновременно пододвигая к себе клавиатуру и комм.
И тут же вскочил, чуть не опрокинув стол и отчетливо хлюпнув: стул оказался мокрым.
Ларту как-то сразу сделалось очень тоскливо, и в красках припомнился вчерашний вечер. Но нет, вряд ли, если даже вчера паскудный кибер не слил излишки физиологической жидкости в хозяйское кресло, то сегодня-то с какого перепугу? Сегодня Ларт ему ничего такого не приказывал, за каждым своим словом следил, словно страдающий синдромом гиперопеки провинциальный папочка за дочкой-подростком, тщательно и неусыпно! Да и запаха нет. И сиденье почти сухое, мокрая только спинка.
А еще стенка шкафчика…
Ларт поднял голову.
Потом зафиксировал крутящееся кресло, уперев его спинкой в угол между шкафом и стеной. Встал на сиденье прямо в ботинках, шагнул на край стола, сдвинув с него папку. Теперь ему вполне хватало роста, чтобы заглянуть на шкаф и увидеть творящееся там безобразие.
Поддон под горшком с традесканцией переполнен, на верхней панели шкафчика — слой грязной воды в полпальца, маленький рубчик по краю не дает ей пролиться сразу, только просачиваться. В горшке и поддоне — мокрый мусор. Ларт спрыгнул на пол. Обогнул стол и открыл дверцу шкафчика, уже понимая, что там увидит.
Так и есть. Три белых парадных мундира на плечиках. Когда-то белых. А сейчас — в мокрых грязновато-желтых разводах и даже ошметках какой-то дряни.
Ларт закрыл шкафчик. Постоял полминуты. Позвал негромко:
— Сволочь. Подойди сюда. Пожалуйста.
— Что это?
— Чай. Слабоферментированный, с истекшим маркером использования, подлежащий утилизации.
— Я понимаю. — Миляга Ларри вздохнул как-то очень тоскливо. Уточнил: — Но почему он тут?
— Был получен приказ утилизовать содержимое чайника в место дислокации растения, нуждающегося в удобрении и поливе. Приказ исполнен в точности. Чайник загружен в посудомоечную машину.
— Ясно.
Тон разговора Сволочу не нравился. Категорически. Где страсть? Где накал? Где вопли и топанье ногами? Да и смотрел старлей мимо, словно за окном могло происходить что-то куда более интересное, чем стоящий рядом киборг.
— А почему не в горшок с кактусом?
— Данное растение не было идентифицировано как наиболее остро нуждающееся в удобрении и поливе.
— Ясно…
А потом и вообще случилось странное.
Потому что Ларт оторвался наконец от созерцания заоконного пейзажа, смерил киборга тягостно недоуменным взглядом, словно первый раз увидел, и вдруг спросил:
— Ну вот зачем ты так, а? Что я тебе такого сделал?
После последовательных разговоров с шефом, охранником на парковке, начальником штрафстоянки и его секретаршей (по комму) и бывшей (по нему же) сил у Ларта не было совсем. Ни на ярость, ни на гнев. Ни даже на простое легкое раздражение. Наверное, поэтому он и спросил то, чего никогда не спросил бы в нормальном состоянии.
И тут случилось невероятное — киборг смутился.
Во всяком случае, выглядело это очень похоже — он отвел взгляд. Неуверенно переступил с ноги на ногу, кашлянул и сообщил бесстрастно, обращаясь к ближайшей стенке:
— Внешние загрязнения с поверхности одежды могут быть удалены путем химической чистки.
Тихо так сообщил и словно бы извиняясь. Но ведь такого быть не могло! Не могло же, да? Или…
— Так и знал, что ты еще здесь! Быстро-быстро, только тебя и ждут! Инструктор ругался, ему неохота задерживаться, давай-давай!
Дживс ворвался в кабинет рыжим ураганом, метнулся к своему столу, схватил сумку и рванул обратно. У двери стопорнул, обернулся к ничего не понимающему Ларту. Взвыл:
— Ну ты чего?! У нас сегодня же стрельбы! Зачет! Ты что, совсем забыл, что ли?!
— Черт…
Ларт со всеми вчерашними и сегодняшними треволнениями действительно совершенно забыл про ежегодный зачет по стрельбе — его проводили прямо тут, в подвальном тире, только на лифте спуститься до нулевого этажа. Очень удобно. Ларт заметался, сдернул с вешалки куртку, схватил со стола барсетку с ключами от флайера, но потом вспомнил, что машина на штрафстоянке и до выходных вызволить ее все равно не светит, бросил обратно. Устремился за уже вышедшим в коридор Дживсом.