– Держу, – нехотя отозвалась Свон, понимая, что, скорее всего, придется с ним сегодня увидеться. – А что такое?
Голд пожевал губами.
– Да девчонку одну доставят нам через час-другой. Говорят, по нашему делу может проходить. Чертов Миллер так шепелявит, что не разберешь его, что он там в виду имеет. Я так понимаю, что по убийству этого Дженкинса что-то. Звоню Хантеру, но трубку не берет. Набери его, скажи, чтобы приезжал.
Свон молча кивнула. Полторы недели спокойной жизни. Впрочем, чем быстрее дело раскроется, тем быстрее Хантер свалит.
Хантеру она позвонила сразу, как Голд ее отпустил. Послушала гудки, потом пообщалась с автоответчиком, тихо радуясь, что Хантер так занят, что трубку снять не может. Потом вернулась к Джонсу и к его животрепещущим рассказам про больницу.
– …и вот теперь я могу прицепить на это дело крюк и пугать им непослушных детишек, агхххррр! – скорчил зверское лицо Джонс. Свон посмеялась вместе со всеми, хоть к началу повествования и не успела. Джонс, завидев ее, залпом допил порцию рома, скомкал стаканчик, выбросил его и спросил ужасно громким шепотом:
– С Голдом там все нормально? Старик вроде как даже рад, что я не умер.
Между собой все они звали Голда стариком. Почему? Никто бы не ответил. Тем более что Голд даже пожилым-то считаться не мог: Свон как-то заглядывала в его личное дело, буквально краем глаза. Ему было около пятидесяти – для мужчины это не возраст. Но «старик» и все тут. Может, из-за того, что начальник?
– Сказал, что девочку какую-то привезут, по делу Дженкинса.
Свон огляделась, с грустью понимая, что ей-то рома не досталось. Ладно. Надо меньше пить. Может, начать прямо с сегодняшнего дня?
Джонс нахмурился.
– Это тот, без головы?
Свон кивнула.
– Может, наконец, что-то сдвинется.
– Понадеемся, – пробормотал Джонс. Подошедший Хоппер отвлек его разговором, и Свон решила, что немного поработать не помешает. А поболтать с Джонсом она еще успеет: в планах было затащить его в бар вечером. А пить бросать уже завтра. На завтра всегда назначаются самые важные дела.
Девчонку, как и говорил Голд, привезли через полтора часа. Хантер к тому времени успел заявиться, весь отглаженный и пахнущий дорогим одеколоном. Когда он проходил мимо Свон, то остановился возле стола было, но Свон сделала вид, что ужасно занята. Даже глаза не подняла. Хантер постоял молча да и пошел себе дальше. Свон выдохнула, понимая, что счастье ненадолго, и скоро они все равно встретятся в комнате для допросов.
Девочке, которую привели двое толстых полицейских, на вид было лет тринадцать. Тощая, плохо одетая, с кудрявыми светлыми волосами. Свон, недалеко от которой ее усадили, долго приглядывалась, гадая, как именно эта девчонка может быть причастна к делу Дженкинса. Все встало на свои места, когда пришла Руби. Она сходу ткнула в девчонку пальцем и громко заявила:
– Это она. Ее папаша замочил Вэйла.
В участке моментально началось бурление. Свон подскочила, Джонс подскочил, даже Хоппер высунулся из своего кабинета. Только Голд сидел тихо, как мышка. Может, спал. Старик же.
Свон в упор поглядела на Руби, отмечая, что та злится, и уточнила:
– Ты уверена?
– Да я ее лицо отлично запомнила! – возмутилась Руби. – Даже нашим ее описала, но никто не захотел заморачиваться с тем, чтобы разослать ориентировку, типа, девчонки давно уже в городе нет наверняка.
– Чего ко мне не подошла? – удивилась Свон. И вообще, что значит – никто не захотел заморачиваться? У них что теперь, преступления раскрываются по личной хотелке? Захочу – раскрою, не захочу – так и не надо?
Руби чуть смутилась.
– Мне сказали к тебе не приставать.
Вот так дела. Свон даже выпрямилась.
– Как это? – не поняла она. – Кто сказал? Мы же с Джонсом по твоему вызову ездили, всяко этим делом занимаемся.
Руби замялась, явно не желая говорить. Потом, видя лицо Свон, все же выдохнула:
– Да этот агент твой. Сказал, что и так нагрузил тебя работой.
Свон подумала, что все-таки прибьет Хантера. С какой радости он решает, какие дела ей передавать, а какие – забирать?
Руби еще что-то говорила, но Свон ее уже не слушала. Мимо как раз прошел Хантер, сделал знак рукой, чтобы девочку вели за ним, вот и Свон тоже пошла за ним, твердо намереваясь выяснить, что происходит.
– Эмма? – Хантер увидел ее только возле комнаты для допросов и тут же поправился: – Детектив Свон.
– Можно с вами быстро переговорить, агент? – процедила Свон. Хантер нахмурился, но велел сержанту завести девочку в комнату, а сам вместе со Свон отошел в сторону.
– Что за дела? – тут же пошла в атаку Свон. – Почему ты отстранил меня от дела по убийству Вэйла?
Хантер посмотрел на нее очень удивленно.
– Эмма, я прочел отчет Хоппера. Там было ясно сказано, что у тебя сильный стресс на почве случившегося с Джонсом.
Теперь Свон захотелось убить и Арчи. Да они тут все сговорились, что ли?!
– Ясно, – только и сказала она, прекрасно понимая, что подмахнула тогда отчет Арчи, не глядя. Сама виновата. А Хантер прав, да. Из-за стресса человек может работать хуже. И совершать ошибки. Вот ей и дали немного отдохнуть. Так мило.
– Слушай, эта девчонка не по делу Дженкинса, – хмуро сказала она. Хантер покачал головой.
– Но мне передали…
– Руби опознала ее. Это дочь того гада, который порезал Джонса.
Хантер медленно покачал головой.
– Я не уверен…
– А Руби уверена, – отрезала Свон сурово. – И у меня нет причин ей не доверять.
Хантер скрести руки на груди.
– И что ты мне предлагаешь?
– Как что? – поразилась Свон. – Отдать допрос Джонсу и мне. Если что, со мной давно все в порядке.
– Допустим, – кивнул Хантер. – А с Джонсом?
– И с ним тоже, – уверенно заявила Свон, хотя понятия не имела, как тот поведет себя, узнав правду про девочку. Но и скрыть от него этот факт будет неправильно. В конце концов, он лишился руки.
Хантер никак не мог решиться. Свон, прекрасно понимая, что подталкивает его к какому-никакому, но нарушению, решила смягчить ситуацию.
– Давай втроем, – сказала она и не сразу поняла, почему Хантер смотрит на нее мгновенно округлившимися глазами.
– П-прости?
Свон вздохнула. Вот же непонятливый.
– Допрос, говорю, давай втроем проведем, если тебе так важно присутствовать.
В принципе, это было не дело ФБР. Вот если выяснится, что Дженкинс все же причастен, тогда, конечно. А так они и собственными силами справятся.
Хантер, как ей показалось, выдохнул с облегчением.
– А, допрос. Нет-нет, я позову Джонса, а ты иди к девочке.
И он поспешно удалился, пару раз зачем-то обернувшись. Свон покачала головой и направилась к помещению для допросов, где уже на пороге ей вдруг пришло в голову, что Хантер ее фразу «Давай втроем» мог истолковать в корне неверно. А-а-а, вот же!..
К щекам мгновенно прилила кровь, и в комнату Свон входила вся раскрасневшаяся. Она тут же открыла окно, надеясь, что это поможет, и уселась напротив молчаливой девочки. По протоколу надо было бы дождаться Джонса, но это означало неуютное молчание и недвусмысленное давление. Давить на ребенка Свон не хотела. Даже если учесть, что папа этого ребенка ранил полицейского.
– Привет, – сказала она, улыбаясь. – Я – детектив Эмма Свон. А ты?
Девочка подняла на нее большие светлые глаза.
– А я – не Эмма Свон, – угрюмо произнесла она.
Свон нахмурилась.
– Не хочешь сказать мне, как тебя зовут?
Неужели будет труднее, чем кажется?
Девочка вздохнула и развалилась на стуле, скрестив руки на груди.
– Разве мне не полагается адвокат?
– А разве ты совершила что-то противозаконное? – тут же парировала Свон. Адвоката, конечно, рано звать, но вот родитель или опекун может их вздрючить за то, что допрос ведется без их согласия. Ладно, когда до этого дойдет, тогда и думать надо будет.