От размышлений меня оторвала Бея.
– Решила полизать? Чтобы выяснить, употреблял ли кто-нибудь из этих сатанистов-кроликодавов алкоголь? Пошли отсюда, у нас собрание или типа того.
И она зашлепала наружу. На ней были конверсы. Серые. Почему она не в трекинговых ботинках? Это же стояло в списке из письма чуть ли не первым номером!
Выходя, я увидела над дверью еще один рисунок кровью. Кролик. Он был нарисован пальцем. Приехали! Отпечатки пальцев! Что дальше?
«Сатанисты-кроликодавы», сказала Бея. Но она же до этого не заходила внутрь, а снаружи рисунка не видно. Тут я вспомнила еще кое-что: Бея разбудила меня сообщением, что наши вещи пропали. Значит, она знала об этом прежде, чем мы здесь оказались! Я забарабанила указательным и средним пальцами по верхней губе. Вот это настоящая головоломка…
Где же наши вещи?
Почему они исчезли?
Кто это сделал?
Подозреваемые – все, кто в конверсах. Прежде всего – Бея.
Но зачем ей разливать кровь? Откуда она вообще ее взяла?
И где Мимико?
Желтые монахи стояли кружком и галдели все одновременно.
Утренний туман тем временем опустился на землю, и солнце как следует осветило скопление низеньких домиков. Я вдруг оказалась в очень красивом месте. Здесь можно было бы замечательно провести время. Птички радостно щебетали, их голоса задорно перегоняли друг друга, кувыркались в их маленьких пернатых горлышках. Толстый шмель-жаворонок жужжал в направлении леса.
– Короче, я бы сначала занялась поисками вещей.
– Нужно убираться отсюда немедленно.
– Да, но без своего рюкзака я никуда не пойду.
– Может, полицию вызвать?
– Как? Телефонов-то у нас нет.
– Надо валить! Сейчас же! Одна уже пропала, и эта кровь…
– Может, тут есть духи, – предположила Красавица, озираясь по сторонам.
– Либо Инкен убила Мимико, либо… – прошептала Антония.
– Либо Мимико – Инкен, или водитель – Мимико…
Это сказала девочка, которая до сих пор не проронила ни слова. На лицо ей свисали жирные волосы. Она была в коричневых замшевых штанах и черной мальчишеской рубашке.
– …или водитель – Инкен, или Инкен – водителя, – пока она перечисляла, голова у нее ритмично подергивалась и занавес из волос немного раздвигался, приоткрывая убийственно голубые глаза. Если бы я так выглядела, я бы точно постаралась что-нибудь в себе изменить. Ну голову уж точно мыла бы почаще.
– В любом случае это была не я. Мой нож-мультитул лежит в чемодане. Вместе с гравированной зажигалкой «Зиппо» и спальником на настоящем гусином пуху, – владелица трех лошадей загибала пальцы, перечисляя свое имущество. Чего у нее только не было – пальцев не хватит!
– Нож нужно носить при себе, – занавес из волос на секунду сдвинулся в сторону и тут же вернулся на прежнее место. На поясе ее замшевых штанов висели потертые ножны. Их явно не покупали специально для лагеря. Она носила их всегда.
– Не думаю, что тут произошло что-то страшное, – кто-то громко произнес мои слова, но точно не я. Рядом со мной стояла Рика и толкала меня в бок. Я не реагировала. – Ну вот, например, с этой кровью, – продолжала Рика, – нет никаких следов ни к этому месту, ни от него и никаких брызг. Выглядит все скорее так, будто кто-то вылил там ведро.
Все закивали. Я обрадовалась.
– Может, это часть программы лагеря. Тест или вроде того. Типа игры, – размышляла Рика.
– Но Мимико-то все равно пропала. И наши вещи. – Антония почесала свой маленький носик.
– Надо искать Инкен.
– Сначала – Мимико.
– Правда, надо бы полицию…
– Нет, никакой полиции, – перебила Бея. – Инкен нет. Ее нам искать здесь нечего.
– Откуда ты знаешь? – Три Лошади выставила вперед подбородок.
– Я уже искала. Ее тут нет.
– Тебе школа выживания уже не нужна, да? Ты что, индеец Я-Уже-Всё-Всё-Знаю?
– Ну, тебе-то лагерь явно срочно нужен. Индеец по имени Фиолетовый Раздор.
– Меня зовут Иветта. Если тебе интересно, как зовут твою новую лучшую подругу. Иветта. И с ней шутки плохи.
– Отлично, а я Бея. Мне очень нравится тебя слушать, особенно когда ты молчишь.
Наверняка так продолжалось бы еще долго, если бы Антония не заверещала:
– Автобус! Я слышу автобус! По-моему, он едет сюда. Вы слышите этот звук?
Сначала я слышала только плеск воды, а потом различила и шум автобуса.
Рика сказала:
– Мы ничего не услышим, если ты постоянно будешь кричать.