– Веселиться? Позволь тебе напомнить, что ты находишься в месте, которое я считаю домом.
– Так давай выйдем.
Обстановка накалилась. Долан уже поднялся с насиженного места и смотрел на противника сверху вниз. Его охватило раздражение, вполне способное перерасти в неконтролируемую ярость. Жизнь, проведенная в сплошной полицейской рутине, искалечила его мировосприятие. Смерть, убийства, кровь, боль, насилие – все это второстепенные, отнюдь не базисные вещи. Винсент же, оторванный от жизни и изнеженный в лучших ее лучах, лишь недавно познал горечь поражения. А потребность в обычной людской поддержке уничтожала его изнутри, поскольку он не привык просить. Слишком тяжелая ситуация, представляющая собой бомбу замедленного действия.
– Сядь обратно, мальчик, – посоветовал Кларк, продолжая снисходительно улыбаться. – Я не хочу оставлять на тебе еще и свой автограф.
– Виктория, прикажи им остановиться, – наклонившись над ухом подруги, Кокс внезапно осознала, что та заинтересована в печальном исходе поединка больше, чем остальные. Запах крови свел ее с ума.
Но она бы уже ничего не исправила. Последние слова полицейского стали для Винсента триггером. Слабо усмехнувшись, он на секунду опустил глаза, при этом сжав кулак, а потом со всей силы ударил противника по челюсти. Долан, предугадавший подобный маневр, все же не успел увернуться, так как ему помешало узкое пространство кабинета. Тем не менее, диван спас его от соприкосновения со стеной. Все происходило настолько быстро, что никто не успел отреагировать. Маркус предпочел отойти в сторону и не вмешиваться в разборки, а Лоуренс не мог помочь из-за искалеченной ноги. Однако эти печальные оправдания не помешали бы им, если бы не красноречивый жест Королевы. Она дала четкое указание – не встревать.
Одного из мятежников следует наказать.
До того, как двое бойцовых псов начали рвать друг друга на части, Гудвин наконец успел отойти от шока и протрезветь. Он стал невольным свидетелем межклановых разборок, окончившихся полной победой Маргулис. Это возбудило в нем любопытство. Все еще пошатываясь от избытка алкоголя в крови, контрабандист осторожно поднялся на второй этаж и прислушался. Гул голосов доносился с самой дальней комнаты, возле которой уже стояли двое стражей. Илай и молчаливый незнакомец не принимали участия во всеобщем собрании – их мнения и интересы не учитывались, поскольку они привыкли подчиняться, а не проявлять своеволие. В отличие от иных нестабильных персонажей всей этой трагедии.
– Ты не успокаиваешься, Гудвин, – каким-то обреченным тоном контстатировал Данбар. – Что тебе надо?
– Я просто прогуливаюсь. Неужели это запрещено? Я выучил все правила и готов поклясться, что ты ко мне придираешься. Или же тестируешь. Хочешь стать моим другом?
– Оставь его в покое, Илай. Он пьян, – рекомендация Томаса была принята к сведению. Несмотря на его безучастность, он все же убрал волосы с глаз и прищурился. – С нижнего яруса. Ты знаешь, что они там делают с людьми.
Их занимательную беседу прервали характерные звуки драки и женские возгласы. Зарычав, Данбар с неприкрытой ненавистью распахнул дверь кабинета и, ворвавшись внутрь, разнял дерущихся. Ему понадобилось всего десять секунд для того, чтобы раскидать по углам двух взрослых мужчин. Ради этого стоило проходить усиленный курс военной подготовки. Но ситуация вышла из-под контроля, когда взбешенный палач, оттолкнувший не менее дерзкого Вэнса, внезапно достал пистолет и тут же навел его на голову зачинщика. В ушах стоял безумный гомон, перед глазами возникли серые и темные пятна. Он ничего не слышал и не понимал, что происходит вокруг. Имело значение лишь оружие и рука, сжимавшая рукоятку.
Не дрожавшая, не колеблющаяся, словно продолжение тела, управляемое погибшим разумом.
– Илай! Ты меня слышишь? – голос Виктории подействовал магически: выровняв дыхание, убийца сделал шаг назад. Голова начала раскалываться, а ладони затряслись. – Все кончено. Ты больше не там. Опусти пистолет.
Снаряд упал неподалеку от лагеря, разорвавшись за считанные секунды. Исполнять приказы – это основа всего. У него нет иного выбора, кроме повиновения. Мощная взрывная волна отбросила их вместе с палатками. Не разбирая дороги, Илай вышел из помещения и скрылся за поворотом. Ему нужно помолиться. Бог наказал его за непослушание. Очнувшись в глубокой яме, он едва нашел в себе силы выбраться оттуда. Под ногтями остались грязь и человеческие останки. Ворвавшись в подвал, он рывком опрокинул стол со всем содержимым и рухнул на цемент, перебирая в пальцах деревянные бусинки четок. Он оглох и почти утратил зрение, пробираясь на ощупь.
– Это пиджак от Джона Варватоса. Зря ты так – пожаловался Кларк, вытирая следы крови на ткани при помощи платка. – И впредь держи себя под контролем, паршивый журналюга.
– Раз ты, Винни, находишься ближе всех к двери, то, будь добр, закрой ее с той стороны, – глядя на побледневшего репортера, пережившего сердечный приступ, Маргулис сменила гнев на милость и заодно избавилась от ненужного балласта. – Спустись в бар, выпей чего-нибудь, отдохни. А потом мы решим твою проблему. – не выказывая протеста, Вэнс кивнул и вышел наружу, едва не толкнув застывшего в проеме Гудвина. Виктория снова встретилась с ним взглядом, но не стала продолжать бессмысленную игру в гляделки и попросила избавить себя от посторонних. – Полагаю, теперь мы можем обсудить все насущные вопросы? Раз все в сборе.
Маркус предпочел тактично промолчать – он все еще отходил от шока из-за того, что ему пришлось отдать бразды правления кому-то другому. Мелисса редко принимала участие в диалоге – ей давно хотелось уехать подальше от бойцовых ям, где питбули грызли друг другу глотки за чужие кости. Лоуренс вел политику соглашения со всем, что не подразумевало радикализма, но его мнение было таким же изменчивым, как и флюгер на крыше казармы. А Кларк получал удовольствие от подобных сборищ, невзирая на их цель. Поэтому решение провести переговоры с Президентом – виновником всех бедствий, – не было воспринято в штыки. Но и без должного энтузиазма.
– Значит, ты отправишься в логово к зверю, а мы опять останемся без защиты, – подытожил Долан в свойственной ему циничной манере. Несмотря на открытое пренебрежение ко всему живому, он явно нервничал: короткие темные волосы взмокли от пота, а зрачки расширились. – Если что-либо случится, мое подпольное казино может функционировать и дальше? Я назову его в твою честь.
– К слову о твоем малом бизнесе. Ты же знаешь всех завсегдатаев твоего заведения?
– Этот Эдем в Эдеме я давно не контролирую. Всем занимается Курц, у него там какой-то свой культ. А пошлина идет в мой карман.
– В таком случае, если ты собираешься и дальше радовать меня своим присутствием, то прошу тебя взять все под свой контроль, – вежливо улыбнувшись, попросила вдова. Однако с уст самого Долана улыбка исчезла. – Не пойми меня превратно, но к нам и так наведывались звероловы. А мне бы не хотелось, чтобы наркотики стали поводом для очередного обыска. Весьма успешного, если за дело возьмутся профессионально.
– Я не получаю от распространения этой дряни ни копейки в собственный карман!
– Не лги мне, – тон резко изменился, вынудив полицейского вздрогнуть. Возможно, именно таким образом короли приговаривали изменников к смертной казни. Самой мучительной. – Ты, пожалуй, один из немногих, кто регулярно и вовремя делает ежемесячные обязательные взносы за участие. Либо ты устроился на новую работу, остепенился и стал приносить пользу обществу, либо же точно имеешь неплохой доход на стороне. – обвиняемый опустил глаза, не рискуя провоцировать Перри. – Я это уважаю. Каждый зарабатывает на жизнь как может. Но я не потерплю лжи. В любом случае, ты услышал мою просьбу – я не хочу, чтобы мои люди имели доступ к твоей сомнительной блажи.
– Как пожелаешь.
– Рада, что мы пришли к взаимопониманию. И, пожалуйста, пригляди за новеньким членом клуба – Себастьяном Гудвином, – печально известное имя резануло большинство присутствующих по уху. Шокировано уставившись на Королеву, верноподданные не понимали, почему обычный валютчик заслужил такие почести. – Не хочу портить репутацию нашего заведения. Если его отсюда вывезут на машине скорой помощи с алкогольным и наркотическим отравлениями – я буду винить кого-то из вас.