Однозначно, здесь что-то не так. Денис никогда бы по собственной воле не бросил фирму на неграмотного управленца. А что Долохов именно такой, я не сомневаюсь.
Сегодня я ещё пару раз звонила супругу. Бесполезно. Понимала, что ситуация не улучшится, но, тем не менее, можно было бы многое ему высказать.
Вообще хочется поговорить. Хоть с кем-нибудь. Хотя бы парой фраз перекинуться и отвлечься от своих беспорядочных мыслей. Не зная, с кем перезвониться, набрала номер Кати.
Не отвечала она долго. А когда подняла трубку, голос был странно-заспанным. И чуть охрипшим.
— Лесик, привет.
— Спишь что ли? — да, в моём тоне звучит дикое удивление. А как ещё? Она вечно жалуется, что её постоянно дёргают рабочими звонками, даже когда она в отпуске, без неё на работе ничего не могут. Удивительно, когда она не поднимает трубку мгновенно. После первого же гудка.
Обычно она на связи двадцать четыре на семь. И мужика у неё нет из-за этого же. Ей обычно некогда, у неё всегда работа на первом месте. Случаются в её отлаженной жизни короткие интрижки, но мечтает она, конечно не об этом. Она до сих пор верит в чистую, искреннюю, светлую и неожиданную любовь.
— Разбудила?
Сонным, неимоверно заспанным голосом подруга отвечает:
— Ой, Лесик, приболела. Вот и отлёживаюсь.
— А чего телефон не выключила?
— Себе дороже, мне потом разгребать больше, если не отвечу. У тебя что-то срочное?
— Да нет… — самый дурацкий ответ, знаю.
— Так да или нет? — в голос подруги пробираются весёлые нотки, а я не знаю, что ответить. Да, случилось. Нет, рассказывать не буду.
Просто хотелось перекинуться парой слов ни о чём.
— Всё нормально. Я хотела заехать вечером, но раз бы болеешь…
— Не-не-не, даже не думай, у меня температура высоченная, и горло болит жутко, подхватишь ещё… заразишься. Я лучше сама заеду как-нибудь попозже.
— А ты давно болеешь?
— Пару дней уже дома валяюсь.
В голове срабатывает какой-то щелчок, но какой конкретно, я не успеваю уловить.
— Ладно, выздоравливай, созвонимся.
Заеду к маме. По дороге заскочу в детский магазин, куплю Никитке пару раскрасок с машинками и наклейки. Он их обожает.
А мне нужно хоть с кем-то поговорить. Я так не могу уже…
Набираю заветный номер и, услышав родной голос, сразу заявляю:
— Мам, я заеду скоро. Где-то через часик нормально?
— Вообще, конечно, нормально, но у меня форс-мажор. Клиентка не сможет приехать на примерку, а ей заказ нужен кровь из носа через пару дней. Поэтому я сейчас к ней еду сама. Так что дома никого нет. Алечка, я же столько раз тебе предлагала. Взяла бы ключи, дождалась бы меня.
— Нет, мам, всё нормально. В другой раз. Не отвлекаю…
Отключаю вызов. Видимо, придётся возвращаться домой и опять топиться в мёртвой тишине собственного «домашнего уюта».
Глава 6
— Когда ты от него уйдёшь?
Я сама не поняла, как успела отворить дверь и впустить Долохова в квартиру, а теперь он уверенно разбавляет моё одиночество, стоя на пороге, потому как приглашать его пройти я точно не собираюсь.
Скольжу ошеломлённым взглядом по лицу, которое давным-давно мне казалось верхом привлекательности, мужественности и красоты.
— С чего ты взял, что имеешь право задавать подобные вопросы?
— С чего ты взяла, что я куплюсь на твои отговорки?
— Что тебе нужно?
— Хотел увидеться.
— Мы с тобой не друзья. Не коллеги. Не родственники. Ты не можешь просто так зарулить в гости.
— Ты меня так плохо знаешь?
— Это ты меня плохо знаешь. Если сейчас вернётся мой муж, он меня не поймёт.
— Во-первых, я всегда смогу объяснить доступно. Во-вторых, он не горит желанием возвращаться домой, ты и без меня об этом знаешь. А в-третьих… ты сама не хочешь, чтобы я уходил. Не хочешь сейчас оставаться одна.
Я не знаю, куда мне деваться от правды. Той самой, которая грызёт изнутри. Которая на всю мощь кричит:
«Неспроста Долохов вышел из тени…»
— Пригласишь пройти? — он прожигает меня тёмным взглядом. Бесовским. Наглым. И таким знакомым…
«Помнишь, как он заправлял тебе прядь волос за ухо?»
— Проваливай, — киваю на дверь. С Колей иначе нельзя. Хотя… с ним и такая настойчивость и жёсткость не всегда «прокатывали».
«А Денис сейчас где-то там… С другой… Развлекается и вряд ли вспоминает о том, что у него есть жена…»