Снег здесь привычное дело. Вот маленький житель Тромсо едет со школы домой на лыжах, вот на дороге знак «Осторожно лыжники!». Местные смеются — по всему острову проходят лыжные трассы, а покататься невозможно. Места нет, лыжники толкаются, обгоняют друг друга.
С Норвегией у меня всегда было связано много впечатлений. В детстве я жил в двухстах километрах от границы с этой страной. Моими главными героями были норвежцы. Тур Хейердал, например, своими плаваниями на бальсовом плоту «Кон-Тики» и на тростниковых лодках «Ра» сильно поразил моё воображение. Портрет Фритьофа Нансена много лет висел у меня над столом, за которым я делал школьные уроки, я прочитал все книги про этого полярного исследователя в ближайшей библиотеке. И я не говорю уж про викингов, отважных мореплавателей и воинов, которых я любил рисовать на обложках тетрадей. Так получилось, что после школы в Норвегию эмигрировало несколько моих друзей, и соседняя северная страна стала ещё ближе. Правда, посетить её мне довелось уже много лет после окончания школы.
«Завтра утром — Тромсо!» — на плохом английском говорит мой новый изрядно подвыпивший финский знакомый. И действительно, утром мы вместе поехали из финской Лапландии на Север, в самый большой северный город в Норвегии. У финнов оказались дела в соседней стране, а мне повезло встретить их и очень быстро преодолеть вместе последние триста километров до цели.
Тромсо — очень уютный северный город, культурная и молодёжная столица страны. Город небольшой, очень красивый. Расположен среди удивительной северной природы. Помимо морской жизни — в порту кипит рыбное и мореходное дело — происходит много культурных и социальных событий: всевозможных выставок и конкурсов, мероприятий разных масштабов. Говорят, что это защита от однообразной и тяжёлой северной жизни. 71-й градус северной широты — это всё-таки не шутки. Мне довелось даже побывать на чудесной танцевальной вечеринке и посмотреть, как развлекается народ.
Для норвежцев Север — это никакая не экзотика и не отдалённый регион, это их обычные условия жизни, поэтому мне кажется, что такого прибранного и причёсанного Севера мне не встретить больше нигде.
По Финмарку, самому северному району Норвегии, мы путешествовали с Улой. Познакомились в Тромсо, решили поехать вместе. Быстрое знакомство, быстрые сборы, быстрых два дня вместе.
— Ула, а почему ты поехала со мной?
— Я люблю Финмарк. Люблю северную природу. Люблю путешествовать. Ну, и ещё я подумала, что у тебя можно научиться лёгкости.
— Ты же не из Норвегии.
— Да, я из Польши.
— Я почему-то подумал, что ты отличаешься от местных. Даже не знаю чем.
Мы путешествовали два дня, много разговаривали, она по-польски, а я по-русски. Иногда не понимали друг друга. Иногда понимали без слов. Случайные попутчики, случайные ли? Из разных стран, но объединённые любовью к Северу.
Вечером где-то в районе Альты стали искать ночлег, активно спрашивая у местных два квадратных метра для того, чтобы постелить спальники. Найденные нами жители особым гостеприимством не отличились, поэтому нашли съёмный домик за небольшие деньги на берегу фьорда. Очень красивого фьорда. Мы долго смотрели утром на великолепный пейзаж, на снежные горы и серо-свинцовую гладь залива. А потом расстались, скорее всего, навсегда. Ула поехала назад в Тромсо, а я дальше, на восток. В Россию. Причёсанный Север Европы остался позади.
Глава вторая. Россия
Мурманская область. Закрытие «Арктики»
— Мам, а ты знаешь что «Арктику» закрыли?
Большая гостиница «Арктика» на площади «Пять углов» (самое высокое здание за Полярным кругом) — всегда была одним из главных символов Мурманска. А сейчас её закрыли, вроде бы на ремонт, но что-то шевелений не особенно видно. На здании висят рекламные растяжки, многочисленные окна затянулись льдом — это уже не символ города, а скелет. Я даже не поверил своим глазам и спросил прохожего: «Правда, закрыли?» Прохожий кивнул: «Правда».
Население города сократилось, порт потерял свою былую значимость, и люди стали уезжать — меньше стало работы, меньше денег. И мои детские воспоминания о городе затуманились. Затихло громыхание портовых кранов, тише стали крики чаек, разноцветные дома стали обшарпанными и ветхими. Кажется, что у Мурманска теперь нет хозяев. Даже теплоход «Клавдия Иланская», на котором мы ходили в Архангельск, теперь сильно сократил свой маршрут и ходит совсем недалеко вдоль побережья.