— Я позвонила в клинику и договорилась с доктором Миллером, — произнесла она таким тоном, словно отчитывалась о выполненном поручении. — Через четыре дня я поеду к нему на прием. — Джоан знала, что именно в это» самый день должна была состояться и наградная церемония. — Не дожидаясь, пока Эрвин ответит, она слегка наклонила голову с видом послушной девочки и на одном дыхании добавила: — Хэтги сказала, что мне не мешает немного развеяться. Я подумала, что она права, и ре шила отправиться в Эдинбург. Я заказала номер в отеле, где обычно останавливалась, так что на некоторое время я тебя оставлю.
Джоан повернулась, собираясь уйти. Но коварный вопрос Эрвина заставил ее остановиться:
— Значит, убегаешь?
Она резко обернулась. Он никогда не посмеет сказать, что у нее не хватило мужества взглянуть ему в глаза!
— Нет, просто хочу пройтись по магазинам. Мне нужно купить что-нибудь особенное для предстоящей церемонии. Кто знает, вдруг я стану одним из победителей? Даже если нет, я хочу появиться там во всем блеске. Кроме того… — тут она посмотрела на часы с тем же самым излишне деловым видом, что и он сегодня утром за завтраком, — кроме того, мне нужно встретиться с моими издателем и литературным агентом. Передай Саман те мои извинения за столь поспешный отъезд. Но она, по крайней мере, понимает, что у меня тоже есть своя жизнь. — Джоан слегка улыбнулась: — Ты должен быть мне благодарен — ведь я избавляю тебя от своего невыносимого присутствия на целых три дня… И три ночи.
С независимым видом Джоан двинулась по дорожке. Она чувствовала, что Эрвин смотрит ей вслед, и внутри у нее все дрожало от радости. Она бы не удивилась, если бы он бросился за ней, остановил ее, даже запер дома вплоть до предстоящей церемонии, на которую непременно отправился бы вместе с ней.
Но нет, Эрвин не сделал ничего подобного. Просто позволил ей уйти.
8
Отель, в котором Джоан останавливалась каждый раз, когда приезжала в Эдинбург, был уютным и спокойным, без особых претензий на роскошь. Ей здесь нравилось. По крайней мере, до сих пор.
Но в эту ночь она опять не могла заснуть. Эрвин занимал все ее мысли и чувства. Воспоминания о недалеком прошлом, неповторимых, восхитительных часах любви снова вернулись к ней и не уходили, несмотря на все попытки прогнать их. Они перемешивались с другими воспоминаниями — мучительными, причиняющими боль.
Завтра она должна была встретиться с издателем, а послезавтра отправиться на ланч с литературным агентом. Оставшееся время Джоан решила посвятить магазинам и выбрать себе под ходящее платье и туфли, может быть, новые духи.
К тому же следовало привести в порядок волосы. Не помешало бы сделать массаж лица. И маникюр. Заодно можно пройтись и по книжным магазинам. Почему бы нет? Лишь бы убить время и чем-нибудь занять свои мысли.
Но сейчас, ночью, что она могла сделать, чтобы развлечь себя? Джоан покосилась на темный экран телевизора и машинального пока чала головой. Затем взяла книгу, но вскоре отложила ее, не в силах уловить смысл прочитанного.
Сегодня она доказала Эрвину, что сама распоряжается своей жизнью, что не собирается плясать под его дудку и существовать в атмосфере постоянной лжи.
Нынешний приезд в Эдинбург, конечно, был задуман не ради походов по магазинам. Он действительно походил на бегство. Но Джоан понимала, что не сможет никуда убежать, — покуда Эрвин настолько прочно занимает ее ум и сердце.
Она дрожащими пальцами вдела в уши бриллиантовые серьги. Камни в изящной золотой оправе гармонировали с браслетом, который она застегнула на узком запястье. Свадебный пода рок Эрвина. Джоан привезла эти очаровательные вещицы с собой в Англию, несмотря на то что все было уже кончено. Лишь сегодня вече ром она решила снова надеть их, потому что они идеально подходили к платью.
Джоан отступила на шаг и пристально взглянула на свое отражение в высоком зеркале. Ну что ж, неплохо. Пока еще не заметно никаких внешних признаков беременности, хотя доктор. Миллер сказал ей, что срок уже достаточно большой.
Нежный шелк цвета шампанского облегал каждый изгиб ее тела. Платье оставляло открытыми длинные стройные ноги, а лиф, державшийся лишь на двух узких бретельках, соблазнительно обтягивал грудь.
Джоан распустила волосы, и теперь золотистые локоны свободно падали на плечи. В довершение всего она слегка подкрасилась и решила, что выглядит немного загадочно и очень сексуально. Именно этого она и добивалась.
Эрвин должен был сопровождать ее. Даже ей пришлось признать, что его отсутствие на церемонии покажется всем весьма странным. Тем не менее Джоан заколебалась, когда он сообщил, что снял для них номер в том самом отеле, где должна была состояться церемония. Уловив ее сомнения, Эрвин холодно произнес:
— Не думаю, что ты захочешь потом возвращаться через весь город в своих ярких тряпках или провести ночь на банкете и слушать пьяную болтовню. В номере две спальни и гостиная, так что мы не побеспокоим друг друга.
Итак, ей придется смириться с обществом Эрвина, причем на сей раз с ними не будет ни Саманты, ни даже Хэтти, которая в Каслстоуве всегда находилась где-то поблизости. Присутствие постороннего могло бы хоть немного раз рядить напряженную атмосферу между ними, но сейчас они были предоставлены самим себе. Однако Джоан ощущала себя достаточно спокойной.
Она услышала, как Эрвин слегка постучал в дверь ее спальни, и поняла, что пора идти. На дев туфли бронзового цвета на высоких каблуках, она расправила плечи и глубоко вздохнула. Ей не хотелось загадывать, чем обернется сегодняшний вечер, но, по крайней мере, она чувствовала себя во всеоружии.
Эрвин ждал ее в гостиной — дорого, но безлико обставленной комнате. Окинув Джоан оценивающим взглядом, он произнес как бы против своей воли:
— Ты потрясающе смотришься.
— Спасибо, — ответила Джоан безразличным тоном. Ведь его комплимент был вызван обычной вежливостью. Она сама могла бы сказать ему то же самое, но предпочла промолчать.
Эрвин всегда выглядел великолепно, что бы ни надевал, но сейчас, в черном вечернем костюме, был просто ослепителен. Возбуждающе красив и нарочито отстранен. Что ж, он мог позволить себе не скрывать своих чувств, одна ко Джоан не собиралась следовать его примеру.
Быстрым движением взяв со стола сумочку, она краем глаза уловила золотой отблеск браслета. И вспомнила, по какому случаю Эрвин подарил ей это украшение. Пронзительная тоска заполонила ее сердце, и она уже была готова поддаться мучительному чувству. Но, собрав все свои силы, решительно прогнала его прочь… И тут услышала голос Эрвина, негромкий и хрипловатый, почти неузнаваемый:
— Поверишь ли ты этому или нет, но чем бы ни обернулся сегодняшний вечер, я все равно горжусь Тобой и твоими успехами.
Джоан слегка кивнула в знак признательности и тут же отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Лучше бы он промолчал! Ей не нужны его комплименты и похвалы. При его теперешнем отношении к ней они ранят особенно сильно.
Но она не должна плакать! Не должна позволять себе быть слабой! Если бы не эти слова… Хотя Эрвин вряд ли хотел добиться такого результата. Он даже не понимал, что причинил ей боль, не понимал, как отчаянно она хотела, чтобы все было как раньше, или с каким трудом пыталась заставить себя обо всем забыть!
Входя в лифт, Джоан прикусила губу, и Эрвин мягко заметил:
— Если ты будешь делать это слишком часто, от твоей губной помады не останется и следа.
Когда лифт остановился и двери бесшумно разошлись в стороны, Эрвин взял ее за руку.
— Тебе не о чем волноваться. Я уверен, что ты мастер своего дела, что бы там ни решили члены жюри. Хотя я не поклонник Книг подобного жанра, твои я прочел и думаю, что мало кто из современных авторов может с тобой сравниться.