Если бы только Барни знал, что своим появлением принес гораздо больше вреда, чем сам об этом догадывался!..
— Меня это немного беспокоит, — призналась Саманта, нарушив ход ее мыслей. — Я имею в виду, что ребенок Тома…
— Не волнуйтесь, — устало ответила Джоан. Внезапно все сегодняшние события вихрем закружились перед ее глазами и последние остатки энергии покинули ее. Ей хотелось укрыться где-нибудь и надолго остаться одной — до тех пор, пока весь этот кошмар не закончится. — У вас еще будет возможность поговорить с ним обо всем — и о ребенке Тома, и о времени, когда они с Томом еще сами были детьми. Но сейчас ему необходимо побыть наедине со своими мыслями. — Джоан допила кофе и медленно поднялась. — Если не возражаете, я пойду к себе. Мне нужно собрать вещи. Я зайду к вам попозже. Если увидите Хэтти раньше меня, скажите ей, что обед был замечательный!
Сборы в дорогу заняли у нее больше времени, чем она предполагала. Когда наконец все было готово, Джоан взглянула на широкую двуспальную кровать и подумала, будет ли Эрвин спать здесь сегодня ночью. Но в глубине души она была уверена, что нет.
Если бы не Барни, возможно, они с Эрвином проговорили бы всю ночь напролет. Или он просто обнимал бы ее. Или даже заснул бы рядом с ней. Ей было бы этого достаточно, чтобы почувствовать себя счастливой.
Она отнесла две простыни и подушку на кушетку и приготовилась заснуть на огромной кровати в гордом одиночестве.
На следующее утро Эрвин держался точно так же, как и накануне. И только после того, как они прилетели в Фару и на взятом напрокат автомобиле выехали из аэропорта, казалось, в их отношениях наступила некая оттепель.
Джоан опустила стекло и принялась вдыхать разлитый в нагретом воздухе аромат, пропитавший этот цветущий, плодородный край. Заметив, что и настроение Эрвина понемногу улучшается, она отважилась спросить:
— Может быть, проедем через Ольян?
— Да, конечно, — ответил Эрвин, выруливая а южную автостраду. — Нам надо будет купить продуктов. Не думаю, что ты нашла время позвонить Кармен и сказать, когда мы приезжаем.
Действительно, она даже не подумала об том! Все ее мысли были сосредоточены на нем. Однако упоминание о продуктах внезапно подсказало ей способ действий, который она безуспешно пыталась придумать еще со вчерашнего дня.
— Мне нужно будет сначала зайти в банк и получить деньги по чеку, а потом уже пройдемся по магазинам, — сказала она. — После этого южно будет заехать куда-нибудь пообедать или разу отправиться домой.
— Если только нам не придется заночевать в кювете. — Эрвин резко надавил на тормоз, когда желтый «фиат», покрытый густым слоем пыли, оглушительным гудком пронесся мимо. — Еще дин местный гонщик!
Оставив Эрвина искать место для парковки, Джоан вылезла из машины и вошла в здание банка. Она не чувствовала бы себя большей преступницей, если бы натянула на голову чулок и захватила с собой оружие. Но как бы ужасно Джоан себя ни ощущала, она должна была выполнить задуманное ради блага Эрвина, потому что любила его. Иначе Барни действительно мог осуществить свою угрозу.
К счастью, благодаря тому что она считалась одним из наиболее ценных клиентов и ее хорошо знали, Джоан смогла получить деньги без всяких проблем. Она вышла на раскаленную от зноя улицу с фунтами для Барни, уложенными в сумку, и небольшим количеством эскудо на обычные домашние расходы, которые просто положила в кошелек.
Эрвин издалека увидел ее и пошел навстречу. Сердце Джоан учащенно забилось. Она остановилась, глядя, как он приближается. Ей нравилась его походка — грациозная, но в то же время твердая и уверенная. А его взгляд, который сейчас был гораздо приветливее, заставил ее улыбнуться. Может быть, и правда стоило по верить, что их испытаниям приходит конец и они смогут окончательно простить друг друга и снова быть вместе?
Оставалось надеяться, что Барни она больше никогда не увидит.
— Извини, придется тебе немного подождать, — сказал Эрвин, кивнув в сторону банка. — Мне нужно обналичить пару чеков. Или ты еще раз зайдешь вместе со мной?
Этого Джоан хотелось меньше всего. Она нарочно попросила Эрвина остаться и найти место для парковки, чтобы он не смог ни о чем догадаться.
— В этом нет необходимости, — поспешно ответила она. — Мы вполне можем отправиться по магазинам. Я взяла достаточно денег. — Последнее утверждение было чистой правдой.
— Ну, раз ты так считаешь. Я и забыл, что женился на весьма практичной и здравомыслящей женщине!
Его обезоруживающая улыбка придала Джоан смелости, и она взяла Эрвина под руку. Обычным дружеским жестом. Ничего общего с вызывающей манерой поведения, которую она демонстрировала в тот раз, когда они приезжали сюда с Самантой. Страстное желание вернуть мужа любой ценой не привело тогда ни к чему хорошему.
Сейчас Джоан и в самом деле не хотелось флиртовать с ним. Ей нравилось, что они выглядели добрыми знакомыми, которые пришли на рынок и вместе осматривают горы овощей и фруктов, гигантских омаров и моллюсков, экзотических рыб, решая, что выбрать.
Когда они, нагруженные сумками и пакета ми, наконец покинули рыночную площадь, то почти одновременно остановились, взглянули друг на друга и улыбнулись.
— Кажется, ты собираешься накормить всю округу! — Сейчас взгляд Эрвина был теплым и дружелюбно-насмешливым, и Джоан почувствовала, что ее снова обволакивает нежная аура его любви. Ей казалось, что ничего плохого уже просто не может случиться.
— Думаю, пора ехать домой, — сказала Джоан. Ее аквамариновые глаза светились радостью. — Как насчет апельсинового сока на дорожку?
— Почему бы и нет? — Эрвин взял у Джоан сумки и присоединил к своим. — Пойдем, эта толпа меня смущает.
Нет, его ничто не может смутить, думала Джоан, следуя за ним все в том же блаженном состоянии. Он способен разрешить любую задачу — спокойно, разумно и логично. Что он и сделал с той проблемой, которая возникла после их свадьбы.
Вначале он дал волю гневу. Что ж, его эмоции были вполне понятны. Но когда он остался наедине с собой и спокойно обдумал все, что произошло, — сердце Джоан забилось сильнее, охваченное счастливым предчувствием, — он изменил свое мнение, и теперь все снова будет хорошо!
Они нашли небольшой ресторанчик и, усевшись за столиком на террасе, окаймленной благоухающими цветами, принялись потягивать из высоких бокалов ледяной апельсиновый сок.
— От него мурашки бегут по коже, — заметил Эрвин.
Джоан кивнула. Так хорошо было сидеть с ним рядом и просто молчать. Ей не хотелось говорить о своем бывшем муже ни сейчас, ни потом. Она чувствовала себя слишком виноватой перед Эрвином за то, что поддалась на шантаж мерзавца.
Но Эрвин, как выяснилось, не собирался оставлять эту тему.
— Даже если судить по твоим рассказам, не говоря уже о моем личном впечатлении, я не могу понять, отчего ты согласилась выйти замуж за этого типа? Ты ведь умная женщина, Джоан. Независимая и очень разборчивая.
Джоан предпочла бы, чтобы Эрвин вообще забыл о существовании Барни Бленнера. Но если он хочет что-то выяснить, она должна рассказать ему все.
— Видишь ли, он не всегда выглядел так, как сейчас, и не всегда был таким грубияном. У него хорошо подвешен язык, и на первый взгляд он казался славным малым, не лишенным того обаяния, которое может вскружить голову. Я была доверчива, легко поддавалась на лесть, к тому же была очарована подарками: наряды от лучших модельеров, шикарные туфли, драгоценности… Немного кричащие, правда, но достаточно дорогие. — Джоан нервным движением прижала пальцы к уголкам губ, и взгляд, брошенный на Эрвина, сказал ей, что он отлично понимает, насколько неприятен для нее этот разговор.
Даже более чем неприятен! Предстоящая встреча с Барни не выходила у нее из головы. Но если она сейчас замолчит, то Эрвин, чего доброго, решит, что она сожалеет об этом человеке. Джоан сжала бокал в ладонях и заставила себя продолжать: