После этих трех дней боль начинала утихать, человеческая натура брала свое – узники начали адаптироваться, выживать в тех условиях, в которых они волей Высшего суда очутились. Ближе к концу третьего дня узники Ада не чувствовали той боли и ужаса, которые они испытали по приезде в Ад. В какой-то момент каждый из них решил проявить интерес к своему соседу, началось знакомство и обмен мнениями.
Первым заговорил Рассказов, который был болтлив еще в своей земной счастливой жизни.
Охрипшим голосом он сказал первую фразу, которая положила начало ядру этого повествования. Автор отметит, что в Аду все говорили на своих родных языках, но свойство потустороннего мира было таковым, что все обитатели Ада, начиная от чертей и обслуги, заканчивая узниками, понимали иностранную речь без каких-либо проблем.
–Мужчины, какая же гадкая и подлая судьба оказалась эта смерть. Я даже не мог подумать, что меня когда-то может такое ждать, – сказал Максим Рассказов.
Все однокотлане подняли свои уставшие глаза на молодого человека.
–Да, мистер. Всего какой-то месяц назад я даже и не подумал бы о такой участи, я бы мирно бил виски вечером, размышляя о расширение своего бизнеса на всю Мохаве, – с тяжелым вздохом ответил Максу Бим.
–О, да, – начал Калинин – виски бы я не пил, но хороший самогон тек по моим венам со скоростью коровы, погоняемой пастухом Антошкой.
–А корове было больно, когда ее по..погоняли? – со вздохом и заиканием спросил Максим.
– Не знаю, я же не был той коровой, – удивленно ответил директор сельского предприятия.
–Вот так всегда, мы не думаем о других, о том, что они чувствуют, – грустно заметил француз Мишель.
Калинин и Бим с удивлением взглянули на молодого человека, обронившего эту фразу.
–Тебе с такими мыслями и делать тут ничего, парень. Ты прямо святой, может ты оказался здесь по ошибке Суда? – с насмешкой спросил Калинин.
–Что Вы такое говорите, мистер? – начал мохавский бизнесмен – Суд не может вынести неправомерное решение, я вам как гражданин самого правосудного государства мира заявляю.
–Тьфууу, Суд не может? – засмеялся Калинин – У нас может все быть. Ты забыл в каком месте мы живем?
–Все правильно говорит, – подтвердил Рассказов.
–А где живем? – спросил Бим – Интересно, чисто теоретически, на Ад распространяется юрисдикция какого-то государства? Мы ведь в Танзании, действуют ли тут их законы?
–Ох, умора! – захлебываясь от смеха, завопил Калинин – Может тебе еще сюда адвоката пустить? Юрисдикция…. ахахахаха, – заливался наш колхозник.
После этого наступило затишье, все грешники задумались о своей судьбе, о своих родных и близких, о тех, по кому они успели соскучиться за этот месяц.
Голод и жажда были вечными спутниками узников Ада, умереть от этого они не могли, они ведь и так уже умерли, но страдали они порядочно. Чтобы утолить свою жажду и голод, грешники хлебали масло, в котором варились, оно не только немного утоляло жажду из-за своей жидкости, но и заглушало сосущий желудок голод, потому что было калорийным, как будто это масло слили из фритюрницы.
В скором времени заключенные опять продолжили свое знакомство.
–Я, товарищи, потомственный коммунист, звать меня Илья Калинин. Руководил большим сельским предприятием, между прочим, – гордо заявил деятель сельского хозяйства.
–Вот так компания у меня, – удивленно начал Бим – а я – настоящий американец, моя фамилия Бим, республиканец, человек, исправно плативший налоги, дававший работу бездельниками, вроде ваших левых товарищей, Илья.
–Левые бездельники…, – сквозь зубы процедил Калинин.
–А я, мужчины, либерал, демократ, сторонник прав и свобод человека, зовут меня Максим Рассказов. Я крайне недоволен теми условиями, в которых мы тут содержимся, никакого уважения, пусть мы хоть трижды великие грешники. В Аду нет никаких понятий о правах и свободах. Господин Калинин, упомянутый вами адвокат, здесь не помешал бы, – не без удовольствия заявил наш любитель кофе.
–Господин…, – опять прошипел Илья Игоревич
–Что-то вы очень злой, Илья, – начал малообщительный француз – Меня зовут Мишель Дезор, я носитель крови француза, но я ненавижу государство Франция, как и любое государство. И ваши США, Бим, и ваши Советские Союзы, Илья.