Перед тем, как вывести телегу за ворота, я подозвал к себе братьев.
— Кто из вас лучше управляется с лошадью?
Шуст и Пруст посмотрели друг на друга и хором ответили:
— Я!
— Поня-я-тно, — протянул я. — Тогда отправиться Пруст. Возьмешь последнюю лошадь, что в стойле стоит. Колтун говорит, что кобыла с виду резвая должна быть. Как дойдем до перекрестка, скачи к имперскому гарнизону, это 3 лиги на север. Доложишь местному капитану стражи, или кто там будет за него, что наш обоз двигался по дороге и во встреченном на пути постоялом дворе обнаружил следы побоища и 19 трупов бандитской наружности. Видимо, не поделили что-то и порубили друг друга в капусту. В живых мы нашли лишь замученную девушку. И подчеркни, что мы оставили все как есть и ничего не брали. Ясно?
В ответ он лишь кивнул.
— Не торопись обратно, как нагонишь нас, держись в отдалении. Нам нужен человек на случай, если что-то пойдет не так. Но не геройствуй, увидишь опасность, скачи к имперской границе, — добавил я, а затем уже громко, чтобы услышали все. — Поехали!
Народ, до этого момента навостривший уши и делающий вид, что вовсе не подслушивает наш разговор, вдруг засуетился и засобирался в дорогу. Как только наши многострадальные лошади вышли за порог, вездесущий Хорки подошел ко мне и тихо поинтересовался.
— Почему именно Пруст?
— Потому что он у них за старшего, хоть и не по возрасту, и опекает своего брата, а значит, точно вернется.
— А зачем ты решил подкинуть гарнизону идею, что тут куча добра нетронутого осталась?
— А потому, что иначе они сюда не сунуться. Какое дело имперским войскам до трактира, если он не платит им налоги? А вот хабар — это уже личный интерес.
Хорки, хмыкнув что-то себе под нос, по обыкновению вскочил на телегу и принялся осматривать окрестности. Я же решил побеседовать с девушкой, которая тоже расположилась на телеге, даже не подозревая, какую тварь скрывает рядом поверху накинутая грубая ткань. И не пахнет ведь, хотя труп уже вонять должен во всю, чертовщина какая-то…
— Как зовут?
Девушка вздрогнула и потупила глаза.
— Меня или моих людей боятся не надо. Мы — охрана уважаемого купца, а не какие-нибудь бандиты. Но на мои вопросы прошу ответить, так как от этого теперь зависит и твоя и наши жизни.
— Маля я, — сказала она и робко посмотрела мне в глаза, но потом все же отвела взгляд в сторону. Но даже этого мне хватило увидеть насколько молодое у нее лицо, лет 15–16. Правда сейчас это лицо было украшено парой синяков. Возможно, от одного такого удара она и потеряла сознание. Хорки сказал, что и на теле есть гематомы, до телеги она еле дошла. Вот же скоты! Даже жалко, что так быстро их порешили.
— Славное имя, — похвалил я. — Мое имя Мазай. Мы будем проезжать мимо Житницы, есть там у тебя родственники или друзья?
Она утвердительно кивнула, но тут же, как будто что-то вспомнив, замотала головой.
— Нельзя мне туда, хоть там и тетка с дядькой. Они меня всего декаду назад трактирщику в работницы отдали. А если уважаемый Беледар или… или… господин Гвидо туда прибудут, то они меня все одно защитить не смогут?
— А ты неглупая, Маля. Все верно говоришь. Хотя после случившегося я бы не называл Беледара уважаемым, а Гвидо — простой разбойник, а вовсе не господин.
— Он сам так велел его называть, — сказала она и потупила взор.
— Ясно. И что же нам с тобой тогда делать?
— Я не знаю, уважаемый Мазай…
— Ладно, придумаем что-нибудь. Но сперва давай ка я тебе расскажу, как на самом деле вчера все произошло. Видишь ли, у Гвидо и, возможно, у Беледара будет своя история, абсолютно лживая. В этой истории окажется, что именно мои люди вели себя по-зверски и виноваты во всем случившемся, в том числе с тобой.
Дождавшись, что она поняла, о чем речь, я продолжил.
— А потому важно, чтобы ты запомнила правильную версию событий, на тот случай, если нас о них начнут расспрашивать. Хорошо? Ну и славно.
Эту же версию событий, которую я поведал Прусту и Мале, я донес до всех остальных. Чем больше людей говорит в унисон, тем больше веры в то, что они декламируют. Тем более, что свидетелей ночных событий становилось все меньше. На перекрестке мы обнаружили труп лошади, у которой была перегрызена шея, и нашего трактирщика, который лежал в неестественной позе, поломанный от удара о землю с недостающим куском плоти в районе печени. Что ж, тем лучше для нас. Вот бы еще Гвидо где-нибудь неподалеку найти с обкусанными яйцами, но в такую удачу что-то не верилось.