Межислав подвинул левую руку на расширение своего подлокотника, и тот при приближении его ладони сам расцвел радугой кнопок. Он нажал одну из них, и внезапно сфера вокруг пятерых исчезла, будто испарившись, оставив после себя лишь смутные наружные контуры веретена. Стало видно и небо, и окружающий лес, и деревня, и коленопреклоненные на площади жители.
– Стало прозрачным, – шепнул Андрей Стасу, – как те двери камер в пещере…
Стас кивнул, а Андрей следил за действиями Межислава, и его собственная память говорила, какие кнопки должны быть следующими.
Межислав повел рукой. И из подлокотников ему под руки выросли две сложной формы рукояти. Он посмотрел на друзей, на Стенара, перевел взгляд на свои руки, сжал и разжал кулаки. И затем решительно положил руки на рычаги.
Корабль заурчал и вдруг видная через прозрачный корпус площадь с людьми и домами плавно начали убегать вниз. Земля уходила все ниже, из-за крыш прибрежных домов мелькнула серебристая на солнце лента реки. Они поднимались!
– Встал на луч. – Тихо сказал Стас сзади.
– Ну, господа… – Пробормотал со своего кресла Петр. – Ведь летим. Вправду летим!.. Поздравляю нас авиаторами, братцы…
– Летим, ребята. – Засиял глазами Андрей.
Межислав зачарованный своим новым знаньем продолжал порхать руками. Вот сложились вокруг корпуса стабилизаторы. Вот он двинул одну из рукоятей, и оконтуренный полупрозрачный корпус веретена вокруг них плавно сменил ориентацию с вертикальной на горизонтальную. Сама внутренняя кабина при этом так и осталась неизменно развернутой ногами к земле.
– Легче, Межислав, – предупредил со смешком Стейнар. – Мы-то в креслах под защитой, а ты если рванешь неловко, так твои друзья что стоят, могут побиться. Когда этот конь несется во всю прыть, и делает резкий скачок, – словно сам воздух ложится на грудь свинцовой плитой, да вдобавок будто по той плите бьет сверху молотом Тор, ты знаешь, да… Легче.
– Да, – кивнул Межислав. – И плавно отправил поднимающийся корабль в горизонтальный полет. Кресла предупреждающе чуть плотнее свои путы, Стас и Андрей стоящие позади плотнее вцепились в изголовья. Деревня внизу стала маленькой лысиной, ведущая от неё дорога – ниткой, лес – зеленым ковром, а река голубой лентой. Цвет у той реки что впадал в более крупную, был чуть иной… Момент и все это уже ушло куда-то за спину.
– Наводись по маяку, – сказал Стейнар, – Он работает постоянно.
Межислав пробежал пальцами по кнопкам на подлокотниках с легкостью пианиста, и на экране высветилась отметка маяка, на которую он сориентировал корабль.
– Вот и все, – сказал Стейнар. – Просто, да? Иногда, думаю, слишком просто. Это не бороться волной налегая на весло, и выверяя курс по куску солнечного камня… Ты можешь отдать корабль в руки его духа-кормчего. Он сам приведет тебя по отметке.
– Нет, – мотнул головой Межислав. – Сам.
– А!.. – Стайнар снова улыбнулся.
Реки внизу лежали как вены. Земля играла оттенками зеленого. Вот появилось море, граничащае с берегом полосой желтого песка. Море было бледно бирюзового цвета, бледное внизу, голубеющее к горизонту, где оно незаметно сливалось с небом, несущим по себе редкие облака. А у берега море морщинилось полосками волн, и хлопьями гулявшей по ним белой пены.
-Как сокол-шестикрыл… – Выдохнул Межислав. – Летим как птицы.
– Да уж господа, – качнул головой Петр. – Вот уж не думал такое увидать. Ну други-авиаторы, слов нет. Поздравляю вас Икарами.
– Типун тебе на язык – Буркнул Андрей. – Икарами…
– Виноват, – развел руки Петр. – Дедалами конечно.
На некоторое время все замолчали, зачарованные открывавшимся, постоянно обновлявшимся видом.
О, погоди, Межислав. – Поднял руку Стейнар. – Совсем забыл я. Опустись вниз, где тебе будет удобно, снизь скорость и пройди пониже над землей.
– Межислав вопросительно глянул, но команду выполнил. Вертеть в воздухе послушный корабль ему было любо. Корабль споро опустился и поплыл над лесом, в паре десятков метров над лесными макушками.
– Хорошо, –одобрил Стейнар, – так и веди пока.
Он нажал на пару кнопок, и кресло выпустило его а пол перед креслами потерял прозрачность и выпучился лепестками, открыв небольшой грузовой отсек. Стейнар встал, провел ладонью по стене, и в корпусе наполовину приоткрылся входной люк в капсулу. В кабину ворвался сквозняк от набегающего потока воздуха. Стейнар наклонился в грузовой отсек, хмыкнув вытянул оттуда знакомый деревенский мешок с рыбной данью, и подтащив выбросил его из корабля. Мешок полетел вниз и шмякнулся, вспоровшись о деревья, блеснула обвалившись по деревьям вниз рыба.
– Эй, зачем ты её выбрасываешь? – Воскликнул Андрей.
– Рыбу? – Стейнар подбросил на руках второй мешок и отправил вслед за первым. Этот просто нырнул и исчез среди непроглядной зелени внизу. – На кой нам эта сушнина? Когда мы прилетим в мой дом, я угощу тебя и твоих друзей такими явствами, которых не ел и сам греческий король! Хотя… – Стейнар сунул руку в следующий мешок и вытянул оттуда блестевшую жиром рыбину. – Если ты так проголодался что не можешь ждать, вот – посолонись. Хребты у них и вправду, ничего…
Андрей машинально взял протянутую рыбину, а Стейнар поднатужившись выбросил мешок вслед за остальными.
– Зачем же ты брал с тех людей дань? – Удивился Межислав. – Только чтоб выбросить?
– Они ж там в деревне все худые как щепа, – зажав рыбину в руках, неестественно спокойным голосом сказал Андрей. – Впроголодь живут. А ты стребовал с них рыбу, только чтоб вывалить её в лес?
– Я тебя понимаю, – кивнул Андрею Стейнар. – Если бы у них было хоть что-то полезное и ценное, я бы конечно взял то, а не эту тухлятину. Но что же делать если с них больше нечего брать? Приходится брать что есть, пусть даже потом и выбрасывать. Тебе кажется это неразумным. Но подумай. Пока рыбари трясутся и думают каждый раз как собрать для меня очередную порцию дани, – у них просто не остается времени для мысли о чем-то другом. Они уже не думают ни о бунте, или побеге. Только бы успеть собрать Все их мысли уходят на это. Так что на первый взгляд кажется глупо. А присмотришься – и видна суть. – Стейнар с ленивым превосходством глянул на Андрея. Ты поймешь это, когда у тебя будет своя земля, а на ней – свои люди. Вспомни тогда мой метод, и уверяю, что бунты и недовольства будут тревожить тебя гораздо реже. Так-то.
– Ящиком, – тяжело положив руку Андрею на плечо, по-русски, и с совершенно нейтральным лицом сказал Стас. – Морду ящиком, Андрюша. А чтоб занять руки, можешь пока отодрать мне от своей рыбины половину хребта.