«Ну, влипли!» — думают братья. Так и вышло. Налетели мужики с кулаками и ничего слышать не хотят. А родственник-то их исчез сразу, как сквозь землю провалился. «Все, купили, брат, колеса, — говорит один, — становись спина к спине, обороняться будем». Стали они спина к спине, а как же иначе, на голом месте находятся. И пошло-поехало. Началась куча мала и зубодробиловка. Минут через пятнадцать и милиция появилась…
А жены их ждут-пождут дома: нет мужиков. Что-то долго задерживаются. Сами смеются: Наверноe, покупок много, везти тяжело. Опять ждут-пождут, уже вечер, коров пригнали, выглянут: ни мужиков, ни колес. Уже не до смеха.
Дождались только на следующий день, в полдень. Приехали мрачные оба, без покупок, злые. Те на них с криком: ах вы, такие-сякие, но скоро отступились, поняли, что произошло что-то нехорошее и лучше их пока не трогать. Хорошо хоть живые вернулись. Те коротко объяснили, что действительно в нехорошее дело вляпались, в бандитскую разборку попали. Как сами живые остались — неизвестно. Ладно, деньги — дело наживное, главное, голова на плечах цела. Попугали женщин, те и притихли. Сами умылись с дороги, переоделись, пошли родственника навестить, по-родственному.
А произошло вот что. Забрали их в милицию. И девчонку эту, и парня одного, муж он ей оказался, остальные разбежались. Привезли, протокол составили: пьяная драка и попытка изнасилования. Девка заявление написала. А это уже страшно, это — срок. Они объясняют офицеру, что на самом деле все не так было, что это она сама представление устраивала, а он — ни в какую. Ночевали в каталажке. Наутро едва уломали бабенку заявление забрать, отдали деньги какие были, себе только на штраф оставили и на обратную дорогу.
Пришли к родственнику. Нет родственничка дома. И не видел никто. Как уехал, так и не было. Жалко — не было, хотели ему ноги вместе с головой оторвать по-родственному. Повезло тому. Только через неделю появился. В соседней деревне прятался у тетки, пока деньги не вышли.
Они за это время уже остыли. Так рассудили: пусть живет, небо коптит. Родная кровь — это родная кровь, а он им никакой не брат и не родственник. Седьмая вода — она и есть седьмая. Что с нее взять? Сказали только, чтобы ближе чем за десять метров не подходил.
МАШИНА И ЛОШАДКА
Один лихой парень всю жизнь мечтал машину иметь — легковой автомобиль. С детства еще, с юности. Наконоц, купил в сорок лет, по случаю. Всю разбитую, недорого. Ну, ничего, подшаманил, стал понемногу ездить. Решил ночами колымить, подвозить людей, и людям — хорошо — добрались они с ветерком до дома в ночное время, и ему неплохо — заработал деньжонок, сшиб копейку.
Поехал в первую ночь — и правда! — удалось немного заработать. Подвез троих пьяных, они пешком шпарили, а пьяному человеку ничего не жалко, лишь бы побыстрее дома на перину завалиться. Потом еще парочку подвез: мужик чужую жену до дома провожал, загостилась она основательно. Пощупал деньги в кармане, обрадовался: вот здорово, так, глядишь, и разбогатею! Больше клиентов не попалось. Ну, на нет и суда нет.
Пока домой возвращался, решил пивка выпить, а то сухость в горле непонятная, прополоскать его надо. Купил в ночном киоске, выпил пивка, а оно вдруг запрыгало, зарычало в желудке! Что такое? Наверное, кислое попалось. Решил он тогда его водкой укрепить. Укрепил хорошо, перестало пиво рычать.
Поехал домой, а как доехал — не помнит. Пока машину ставил под окна, всю свою разбитую — заново разбил. Когда разворачивался, задом в мусорные баки ткнулся, да так хорошо, со скрежетом, а передом в чужой гараж угодил. Хотел с шиком развернуться, красиво. Не получилось. А он всегда был лихачом, даже когда еще на велосипеде ездил.
Утром люди поглядели.
— Да-а-а, — сказали, — однако, парень, машину тебе лучше не иметь вовсе, тебе только на лошади ездить, задом наперед…
Стал он с тех пор о лошади мечтать. А что? Лошадь — очень даже хорошо завести. Потом и колясочку соорудить на резиновом ходу, типа шарабанчика, и возить желающих. А от желающих, наверное, отбоя не будет. Все-таки лошадь нынче и в деревне большая редкость, а машиной никого не удивишь.
То свадебку, молодых, посадил да подвез, можно с лентами, с бубенцами, будет им потом, на золотой свадьбе, что вспомнить. Или местных олигархов прокатил, они до этого дела падкие, особенно когда шары зальют. Хотят, чтоб все у них иначе, чем у других было. Едут в шарабане — вроде как купцы гуляют в добрые старые времена, а на задке граммофон наяривает… Так что, золотые денечки настанут.
Правда, жена его в этом начинании пока не поддерживает, губы кривит, Нy да ладно, с женой он разберется. Да что вообще с жен-то взять, кто-нибудь умных жен-то видел? Никто не видел. Тогда и говорить не о чем. Покупать лошадь — и дело с концом. Вон и соседи советуют, все интересуются:
— Нy что, Вова, скоро лошадь купишь?
— Скоро, — отвечает.
А что, возьмет и купит всем назло. И, главное — экологически чисто и на бензин тратиться не надо. Так что, как не крути, а лошадка-то всяко лучше автомобиля.
О ДЕТЯХ
В собесе — в отделе социального обеспечения — многолюдно, толкотня с утра… В основном пенсионеры, но и молодых много, кто за субсидией, кто за пособием. Разные очереди в разные кабинеты… Все волнуются по поводу и без повода, зорко следят, чтоб никто со стороны в очередь не пролез. А то много тут таких шастает, которые везде без очереди норовят пройти. Так что все — на нервах. А как же без нервов? Никто за красивые глазки тебе эту субсидию в карман не положит. Тут надо попыхтеть, не один порог оббить, все необходимые бумаги собрать, а уж потом — сюда, к инспектору, доказывать, что ты законное право на нее имеешь. А чужих денег тебе не надо, ты за чужой счет жить не привык, ты свое получить желаешь.
Так что у всех бумаги в руках: справки и выписки разные, у кого — в папочке, у кого — в газетке, боятся, как бы не потерять, А потерять их никак нельзя, они на вес золота. Пока стоят в очереди, разговаривают кто о чем, чтоб время быстрее шло.
Одни подобрались в кучку по интересу, — и старые, и молодые, — о детях и внуках беседуют. Рассказывают у кого какие, радуются, хорошо, говорят, тем, у кого дети есть. Дети — цветы жизни. А у кого нет, говорят, — плохо.
— Это почему же плохо? — вклинивается в разговор незнакомая женщина, приезжая, наверное. — Еще неизвестно в кого эти дети потом вырастут. Ты с ними нянчишься, себе в куске хлеба отказываешь, все им, а они потом вырастут и отблагодарят: тебя из квартиры выгонят, на помойку снесут, или, хуже того, убьют! Вот тебе и детки! Мало ли таких случаев?
Все как-то сразу неловко замолчали, закряхтели и полезли в бумагах покапаться, поглядеть — все ли цело… Да, действительно, дети — хорошо, без них — никуда, спору нет, да вот в кого они потом вырастут? Что хорошего и доброго совершат, будут ли также родителей своих любить? Вот тут и вправду стоит призадуматься. Вопрос, как говорится, остается открытым.
ЖЕЛЕЗНЫЕ РУКАВИЦЫ
Жил один мужик, и были у него голуби на голубятне. Он их лелеял и холил, души в них не чаял. Никого у него ближе не было.
И повадились на голубятню коты лазить и голубей душить. Сильно мужик за это котов невзлюбил. Придет он утром на голубятню, а голуби передушены. Ох, и сильно он на котов обиделся, осерчал!