В один из дней они услышали шум битвы, который, приближаясь, нарастал. А потом дверь их темницы открылась, и они вышли наружу. На какой-то момент Сансу охватила радость, что город очищен от дотракийцев. Что кхалл Хорро мёртв. Но потом пришло осознание, что ей предстоит встреча с теми, кто знал ту, прежнюю Сансу. Схватив Сандора за руку, она попросила: «Я никого не хочу видеть! Никого!» «Как скажешь, Пташка!». Он сдержал слово. Стянув с убитого плащ, он закутал её с головы до пят и не отпускал от себя, пока они не разыскали сира Джейме. Отозвав его в сторону, он что-то сказал ему, после чего привёл в этот дом, где ей выделили отдельную комнату.
Сир Джейме заходил к ней дважды. Всякий раз она встречала его сидя в самом тёмном углу. Первый раз он выразил свою радость по поводу того, что она жива, и тут же оборвал свою речь, увидев, как она вздрогнула. Второй — когда сообщил, что они послали гонца в Риверран и, что её хочет видеть Бриенна Тарт. Санса была вежлива, отвечая сиру Джейме, но от встречи с Бриенной отказалась. Но, похоже, та «Цареубийце» не поверила и явилась самолично «засвидетельствовать своё почтение дочери леди Кейтилин». Не готовая к визиту, Санса сидела на кровати, сворачивая шёлковый платок, раздобытый где-то для неё Сандором. От взгляда Бриенны, брошенного на её шею, у Сансы случилась истерика. Ворвавшийся Клиган, вытолкал женщину за дверь, а потом долго сидел с Сансой, не выпуская её из своих объятий и гладя по волосам, пока она не успокоилась и не затихла. После этого к ней в покои заходил только он, и ей, Сансе, было всё равно кто и что об этом подумает. А сегодня вдруг захотелось есть. И не просто есть, а сидеть за столом, где было бы много блюд, свечи и вино. Она высказала своё пожелание Сандору, и тот всё устроил. Санса, повязав платок на шею так, чтобы полностью скрыть ужасный рубец, прошла в комнату, где был сервирован ужин, и только здесь поняла, что совершила ошибку. Она ещё не готова находиться среди людей, пусть даже кроме Клигана здесь были только сир Джейме и Бриенна Тарт…
Поздоровавшись со всеми, она села на любезно отодвинутый для неё Сандором стул и уставилась в свою тарелку.
Цыплёнок был вкусным, но, всё равно, есть расхотелось почти сразу же. Зря она попросила об ужине. И согласилась выйти ко всем. Мало того, что было больно, так ещё и неудобно. Её шея утратила способность поворачиваться направо, и приняла странное положение, скривившись влево и слегка назад. Впервые оказавшись за общим столом, Санса растерялась. Сидеть ей приходилось либо полубоком, либо прямо, но с лицом, повёрнутым в сторону соседа. Из-за этого могло показаться, что всё её внимание обращено на Сандора, расположившегося рядом с сиром Джейме, и Бриенну, занявшую стул по соседству с ней.
Сосредоточившись на еде, Санса старалась ни на кого не смотреть, но то и дело взгляд её натыкался на Клигана, которому было так же неуютно, как и ей. Без особого изящества орудуя ножом и вилкой, он неловко процарапал тарелку, от чего по комнате разнёсся отвратительной звук. Не сдержавшись, он ругнулся сквозь зубы:
— Пекло!
— Здесь дамы! — тут же возмущённо осадила его Бриенна. Сансе показалось это и забавным, и неуместным одновременно. Она уже перестала обращать внимание на мелочи, которые совсем недавно казались ей наиважнейшими в жизни.
— Виноват, — буркнул Клиган, сверкнув тёмным карим глазом из-под спутанных волос, вечно падавших ему на лоб. Порой Сансе так хотелось исправить эту его неряшливость. Причесать. Убрать за ухо, чтобы не мешали. Она и сама не знала откуда у неё в душе рождались такие порывы. А ещё она была зла на Бриенну, что та цепляется к Сандору, будто не видит, что он словно не в своей тарелке. Лицо леди Тарт было сурово и осуждающе одновременно. Словно судья, выносящий приговор, Бриенна смотрела на несчастного Клигана, который не мог совладать ни со своими огромными руками, ни с языком, отпускавшим непотребные слова. Отчего-то Сансе стало неловко и обидно за него. Если бы не её глупое желание видеть Сандора за ужином, он давно бы спокойно поел, что и как ему нравится, а не давился бы уже остывшей курицей, слушая придирки Бриенны.
Заставив себя улыбнуться, она кивнула Сандору, за что расплатилась резкой болью в ещё не до конца зажившей шее. Чувствуя, как улыбка мгновенно превращается в скорбную гримасу, Санса постаралась задержать дыхание и не шевелиться.
Тишину, повисшую за столом, разрезал протяжный, дребезжащий звук. Бокал, от неловкого движения золотой руки сира Джейме, покочнулся и едва не упал. В едином стремлении помочь, к нему потянулись Сандор и Бриенна. Клиган оказался первым. На какой-то миг пламя свечи выхватило шрамы на его лице, до того скрытые в тени. Что-то буркнув себе под нос, Сандор ухватил бокал за ножку, водрузив его на место, и вновь уставился себе в тарелку.
Сир Джейме, всё это время сидевший с отрешённым видом, скривился и переставил бокал по левую сторону от тарелки. От Сансы не укрылся его раздражённый взгляд, с которым он воспринял порыв Бриенны. Та, в свою очередь, смутившись, потупила взор. С удивлением Санса отметила, как заалели её щёки. «А ведь, поговаривали, что леди Бриенна неравнодушна к сиру Джейме!» — припомнилось ей. Каким же всё это сейчас казалось ей далёким и глупым — все эти вздохи и страдания при луне! А ведь когда-то она только в этом и видела смысл жизни.
Глядя на пунцовое лицо Бриенны, до нелепости маленькие нож и вилку в её больших руках, на дублет, который мог быть впору мужчине, а был одет на женщину, в голову Сансе пришла странная мысль: «А ведь все мы тут — … уроды!» Верный Пёс, служащий своим хозяевам, и вынужденный всегда оставаться в тени, пряча изъеденное огнём лицо. Женщина-рыцарь, которая и не женщина, и не рыцарь, а лишь нечто странное и нелепое. Первый меч королевства, рука которого отныне не способна справиться даже с бокалом. И одна из первых красавиц королевства, хотевшая расстаться с жизнью, а вместо этого окривевшая на всю оставшуюся жизнь…
Чувствуя, как на неё накатывает истерика, и ей нечем дышать, Санса упёрлась локтями в стол и сжала ладонями виски.
— Леди Санса? Миледи?.. — донёсся до неё голос сира Джейме. Словно очнувшись, она подняла глаза:
— Голова разболелась, — сказала она первое, что ей пришло на ум.
— Уже поздний час, — сочувственно кивнула Бриенна. — Вы устали.
— Должно быть…
— Может, Вам стоит вернуться к себе?
— Нет, нет! — поспешно прервала она Бриенну. Желание остаться одной, мгновенно сменилось паникой, стоило ей представить, что она окажется наедине с собственными страхами и воспоминаниями. Уж лучше так, среди ... уродов: — Я.., ещё голодна.., — и потянулась за пирожком. Отломив кусочек, она обратилась к сиру Джейме — вновь воцарившаяся за столом тишина, отчего-то вдруг показалась ей невыносимой: — Это правда, что у Дейенерис Таргариен появились союзники в Семи Королевствах?
— Правда.
— Почему?
— Ну, а кому понравится, когда к ним в гости наведываются дотракийцы?
— Они испугались! — губы Сансы, помимо её воли, сложились в презрительную усмешку. Её отец никого не боялся. И Робб тоже. Они бы бились с врагом, а не искали бы дружбы с ним!
— Испугались, — кивнул сир Джейме. — И не только. В любой войне есть предатели. Каждый сам выбирает, какая сторона ему больше нравится.
— И многие выбрали другую сторону?
— Многие.
— Вы сказали, что отправили гонца в Риверран?
— Да.
Сансе очень хотелось увидеть родных. Мать, дядю Эдмура, дядю Бриндена, братьев, Арью, если она всё-таки жива. И, одновременно, ей никого не хотелось видеть. О, боги! Почему, за что они так жестоки к ней?!
— Леди Санса, Вы так и не рассказали, что случилось в Утёсе Кастерли и как оказались в Королевской Гавани, — сир Джейме, похоже, решил продолжить светскую беседу, затронув наиболее важные для него темы. Осуждать его за это она не могла.