Джейме потерял счёт времени, а враги всё прибывали и прибывали. Солнце, плывшее где-то за тучами, уже перевалило за середину неба. Он должен был чувствовать усталость, холод, но не чувствовал ничего. Только собственную руку и меч в ней. Взмокший подлатник прилип к телу. Шлем, лицо, доспехи, конь — всё было в крови. Крови чужой, и крови собственной. Джейме уже потерял счёт пропущенным ударам. Один из них, скользнув по плечу, едва не повредил ременные подвязки. Другой, пришедшийся молотом в грудь, чуть было не отправил его под копыта Марса. Лишь добрая сталь, выкованная в Утёсе, спасла Джейме от верной гибели, да толчея, царившая на пяточке, не позволила врагу размахнуться как следует. Только чудо всё ещё позволяло ему держаться и в седле, и в этом мире.
Лязг железа, ржание лошадей, крики и стоны раненых, звуки падающих тел — всё смешалось воедино. Мёртвые люди и кони устилали всё вокруг. А теснивший их враг сжимал своё кольцо всё туже и туже. Когда из-за леса показалась очередная дикая, разномастная толпа, Джейме только и смог, что мысленно проститься с Мирцеллой. Шансов, выстоять против таких сил у них уже не было…
Поначалу Джейме решил, что ему привиделось. Что разгорячённый боем мозг играет с ним дурную шутку, рисуя картины, которых быть не могло. Отчего-то те, кто должны были биться против них, ударили дотракийцам в спину. Всадники с аракхами заметались, перестраиваясь на ходу. Ряды их смешались, неся ещё большее смятение в хаос, царивший на поле боя. Почуяв неладное, замешкались Гудбруки и Бракены. А потом случилось нечто вовсе невероятное — на фоне серого неба полыхнули алые стяги, реявшие над конницей, накатывавшей с севера.
Враг дрогнул и стал отступать.
Вложив в ножны меч, Джейме пытался понять, что происходит. Ответ был один — к ним пришла помощь в лице северян и Ланнистеров, отправленных когда-то на Север его отцом. Теперь уже отчётливо были видны алые знамёна со львом Утёса, серые с волчьей головой — Дома Старк и оранжевые — Ройсов. То ли Риверран, получив известия о Сансе и Робине Аррене, сообщил благую весть в Винтерфелл и Долину, то ли сами лорды отвергли призыв Дейенерис. Но все они появились более чем вовремя, заставив врага обратиться в бегство.
Пришпорив Марса, Джейме устремился туда, где развевались флаги его Дома.
Ближе к реке всё ещё кипел бой — дотракийцы не хотели сдаваться, в то время как Кордвайнеры, Баклеры и другие союзники Дейенерис уже сложили оружие.
От городской стены и ниже, до самого леса, всё было усеяно трупами. Снег, потемневший от крови и смешавшийся с землёй, выбитой копытами лошадей, лежал уродливой серой массой. То тут, то там раздавались стоны и крики раненых.
Чем дальше продвигался Джейме, тем больше чудно́го видел он вокруг. Среди уже привычных его глазу дотракийцев, воинов Простора и прочих Земель, попадались странные, пугающие своим видом мужчины и женщины. Одетые в шкуры и увешанные костями, они напомнили ему одичалых, которых Джейме когда-то встречал в Винтерфелле.
До холма, куда нёс его Марс, оставалось не более сотни футов. Уже были видны люди — конные и пешие. Большинство из них было в тёмном, человек десять — в алом. И пара людей в шкурах, точно таких же, как и неизвестные Джейме дикари.
Вглядываясь в своих спасителей, он искал среди них сира Арно — кто ещё кроме него мог привести подмогу? Но пока что видел только силуэты мужчин в развевающихся на ветру плащах. И только у одного из них он был перекинут через левое плечо. Алый плащ. Нечто до боли знакомое почудилось Джейме в этом плаще. В том, как всадник сидел на своём вороном коне. В том, как повернул голову, как взмахнул рукой в стальной перчатке, указывая на реку. Веря и не веря собственным глазам, Джейме пустил Марса в галоп…
Глаза не обманули его. От ощущения того, что он видит одну из своих потерь, казавшуюся уже невозвратной, сердце Джейме остановилось, чтобы потом вновь забиться с удвоенной силой. Он хотел крикнуть, позвать, но все слова застряли в пересохшем горле.
То ли его немой призыв, то ли звук топота копыт заставил мужчину в алом обернуться и просмотреть на Джейме такими знакомыми, родными глазами…
— Отец!..
— Джейме!..
От теплоты в его голосе, и от звука самого его голоса стало и горько, и трепетно на душе. Суровые черты лица, жившего в воспоминаниях Джейме, дрогнули и смягчились. Сразу же припомнились их прежние встречи после долгой разлуки. Встречи, которые всегда были окрашены чем-то, что трудно было описать — отец всегда был скуп на эмоции, но Джейме знал, что он рад его видеть. Так же, как знал, когда он гордился им. И знал, когда он был зол на него…
За тот год, что все считали его мёртвым, у него, Джейме, даже не закралась мысль, что оказавшись за Стеной, отец мог выжить. И он почти не вспоминал про него. Разве только в те минуты, когда перед ними явственно вставала очередная угроза, отвести которую, они были не в силах. Отец ему виделся чем-то подобным Стене, призванным защищать их Мир. Он ушёл, и Стена рухнула, и Мир их — рухнул. Не раз Джейме мысленно попрекал отца его решением идти на Север. Если бы он не ушёл, если бы он не бросил их, всё могло бы сложиться иначе…
— Рад тебя видеть, Джейме!..
— И я, отец!.. С возвращением!..
Джейме понимал, что должен сказать что-то ещё, подобающее случаю, но отчего-то слова не находились. К счастью, их неловкое молчание было прервано.
— Враг прижат к реке! Или они сейчас перейдут на тот берег, или сложат оружие! — гонец, прискакавший со стороны Черноводной, обратился к отцу и стоявшим рядом с ним военачальникам, среди которых Джейме не видел ни одного знакомого лица.
— Они вполне могут перейти её вброд! Только вот дотракийцы не любители это делать — вода не их стихия! — мрачно усмехнулся Рендил Тарли. И добавил: — Мы рады Вас видеть лорд Тайвин! С возвращением!
— И я рад вас всех видеть! — удовлетворённо кивнул отец, оглядывая всадников, сопровождавших Джейме.
— Мы можем достать их там, — человек, с двумя башнями на щите, указал на противоположный берег.
— Не стоит торопиться. Лорд Болтон ждёт условного сигнала.
«Лорд Болтон? — пронеслось в голове у Джейме. — Да отец привёл с собой немалые силы!» Помимо герба Фреев, он уже отметил Старковского лютоволка, знамёна Долины Аррен и даже Медведя Мормонтов, хотя ему доподлинно было известно, что Джорах Мормонт был ярым приспешником Дейенерис Тарагариен. Впрочем, кое-кто из Ланнистеров тоже этим отличился.
Наибольший интерес у Джейме вызывали одетые в шкуры дикари. В том, что это именно одичалые, он уже не сомневался. Но каким образом отец сумел привести их сюда, да ещё в таком количестве? И, самое главное, как он их контролировал?
Оглянувшись, Джейме посмотрел туда, где сражались его люди и люди его отца, добивая тех, кто решил выступить против Ланнистеров. Вынырнувшее из облаков солнце осветило раскинувшееся перед ним поле брани. У основания холма и дальше, ближе к Каменной Септе, всё уже давно закончилось. А вот у реки битва продолжалась. Отступая, дотракийцы оказались у Черноводной и вошли в воду там, где была переправа.
Глядя как восточное воинство, удаляясь, исчезало на том берегу, Джейме мрачно пожелал не тянуть с сигналом Болтону — чем меньше разбредётся по лесам детей Великого Травяного моря, тем лучше будет им всем. Что-то ему подсказывало, что в этот бой вступили не все силы, что привела с собой Дейенерис, и очень не хотелось бы, чтобы они соединились. А ведь были ещё и драконы.
Стоило Джейме вспомнить об этих крылатых тварях, единственная встреча с которыми навсегда врезалась в его память, как какие-то две точки привлекли его внимание. Приближаясь с севера, они росли, превращаясь в птиц, одна из которых была заметно светлее другой. Та, что отливала зеленью, снизилась, и теперь описывала петлю, по-странному напоминавшую русло реки — таким, каким оно было отмечено на карте. Вот уже стали видны чёткие, с зазубринами крылья, длинная шея и хвост. От осознания того — кто это, Джейме стало страшно. Судорожно сжав рукоять меча, он не отводил взгляда от зелёного дракона и, летевшего чуть выше и сзади — чёрного. Короткое «Пекло!» — обронённое Рендилом, похоже, было никем не услышано.