Уже оказавшись на лестнице, Арья поняла, что они в Башне Деснице. Когда-то она легко взбегала по её ступенькам, а сейчас ползла со скоростью черепахи. Сама себе она казалась похожей на толстую неповоротливую корову. И мысли у неё были такими же неповоротливыми, иначе, как объяснить, что она не сразу сообразила, куда её привели? Не так уж и изменился Красный Замок за годы, что она провела в дали. Разве что и здесь стало холодно. Но разве это холод, по сравнению с тем, какой бывал за Стеной?
Оказавшись в покоях Десницы, она тяжело опустилась в кресло и протянула ноги к огню.
Пламя в камине весело лизало дрова, распространяя вокруг благословенное тепло.
Потянувшись, Арья поправила подушечку за спиной. И когда наконец-то прекратятся эти мучения? Она попыталась спросить об этом у мейстера Илмера, но, в итоге сама не смогла ответить ни на один из заданных им вопросов. До того как она стала иной, лунная кровь приходила точно в срок, а потом всё перепуталось. А потом они голодали, было очень холодно и опять её женская сущность вела себя, как хотела, а не как того требовала луна. Вот и получилось, что она сама толком не знала, когда их близость с Тайвином подарила новую жизнь. Судя по размерам её живота, очень скоро их сын попросится наружу. Но, когда именно скоро — Арья представляла себе с трудом. Случится это сегодня ночью или через месяц? А если их вообще там — двое? Ведь у Тайвина уже были близнецы, и в их роду такое не редкость. Тогда ей, Арье, ещё мучаться и мучаться.
У неё была куча вопросов, страхов и сомнений. А вот поговорить особо было не с кем. Мейстера Илмера она стеснялась. Зара и Андорра знали не больше неё, Санса — тоже. А никого, кто уже прошёл через всё это, рядом не было. Даже матери.
Арья пыталась занять себя хоть чем-то, лишь бы в голову не лезли дурацкие мысли, но в походе это было сделать трудно. Чем больше становился живот, тем меньше из того, что она так любила, было ей доступно. Она могла бы что-то почитать, да вот книг захватить из Винтерфелла, никто не догадался. Единственная, что нашлась в Каменной Септе, была прочитана ею за пять дней, и давно перекочевала в сундук. После того, как Арья уже окончательно променяла лошадь на карету и вынуждена была целыми днями ехать вместе с Сансой, скучно стало невыносимо.
Юбки и платья, как бы Арья их не любила, всё же сменили более привычные для неё штаны. Даже мастерство сестры не позволило перешить бриджи во что-то, что более-менее сидело бы на ней и не давило на живот, одновременно не рискуя слететь в самый неподходящий момент.
Настроение Арьи портилось с каждым днём этого бесконечного похода. Она становилась всё толще и неуклюжей, уже с трудом взбиралась на лошадь, пока Тайвин не запретил ей это делать. С тех пор от рассвета до заката она вынуждена была созерцать отрешённое лицо сестры, покачивавшееся в такт движению кареты. А вдобавок ко всему, Тайвин стал опасаться их близости и вместо неистовых ласк, она награждалась целомудренным поцелуем.
От всего этого было впору завыть. Откидываясь н многочисленных подушечках, Арья прислушивалась к скрипу колёс и не замечала, как засыпала. Проспав весь день, она не могла уснуть ночью. И тогда, в кромешной темноте и тишине в голову ей лезли всякие мысли. То она вспоминала день рождения Рикона и его — такого скукоженного и краснолицего, показавшегося ей жутким уродцем. Не уж-то и их с Тайвином сын будет таким неприглядным? А если он таким и останется? Но Рикон ведь не остался. Да и у Тайвина были красивые Серсея и Джейме… И Тирион. А если она родит карлика? Или умрёт, как Джоанна? Что тогда? И вообще, как это всё происходит? Нет, она, конечно, знала — как. Но всё равно, пекло — как?! Как их сын выберется оттуда не порвав там всё?!
Всякий раз, покрываясь холодным липким потом, она начинала сходить с ума. Переворачиваясь с боку на бок, как мамонт, она не давала Тайвину покоя и вынуждена была врать ему, «что всё в порядке, просто не спится».
Когда Тайвин раздобыл где-то кайвассу, стало чуть веселее. Их вечерние партии иногда растягивались на несколько дней. Записывая расстановку фигур, Арья размышляла над возможными ходами днём, разложив на коленях листки, в то время, как сестра занималась любимым ею вышиванием. Иногда к ним в карету подсаживались Зара или Андорра. Но от того, что скука отступила, страхи Арьи не уменьшились. Просто для них у неё осталось гораздо меньше времени.
А когда они добрались, наконец, до Королевской Гавани, Арью охватила совсем другая тревога. Как всё будет? Кто сейчас выступает против них? Ну почему, почему Рейегаль и Дрогон улетели именно сейчас?!
Но всё обошлось. Они победили. И не просто победили. Их встречали не как захватчиков, а как освободителей.
Поглядывая из окна кареты, Арья не узнавала город. Он чем-то напоминал ей Каменную Септу — разрушенную и изголодавшуюся. Она видела сожжённые дотла лавки и дома, а рядом — совершенно целые. В некоторых из них кипела жизнь, а некоторые стояли заброшенными, с заколоченными окнами. Вместо Септы Бейлора была пустота, а развалины Драконьего Логова, стали ещё больше, обрушившись на то, что было рядом и погребя под своими рунами и дворцы, и халупы.
И посреди всего этого, то́лпы людей, приветствовавших их так, как никто и никогда не приветствовал. Под ноги солдат летели не пойми откуда, взявшиеся зимой цветы. Повсюду были счастливые лица. И от их радости Арье и самой было и радостно, и тревожно на душе. А от чего тревожно, она поняла сразу, как только увидела вдалеке Красный Замок. Возвращаться туда ей совсем не хотелось…
— Миледи!!! Леди Арья!!!
Не совсем понимая, что происходит, Арья подняла голову, очнувшись от своих раздумий, она обернулась и увидела сира Арно и свою бывшую служанку:
— Тайла! Это ты, Тайла?!
Подбежав к Арье, девушка, едва не бросилась ей на шею:
— Я, леди, Арья, это — я! — размазывала слёзы по щекам, она не переставала говорить: — Мы думали, что Вас уж и в живых-то нет! А Вы живы и Вы теперь.., — не договорив, Тайла засмущалась.
— Замужем, представь себе! — рассмеялась Арья. Нет, всё-таки и здесь были люди, которым она была рада и, которые были рады ей.
Выбравшись из кресла, Арья подошла к кузену Тайвина:
— Спасибо!
— Мы знали, что Вы будете рады!
— Мы? — изогнула бровь Арья, уже зная ответ.
— Лорд Тайвин отдал соответствующие распоряжения, миледи.
— Хорошо. Мой лорд-супруг обещал, что отдаст ещё кое-какие распоряжения, — понизив голос, Арья впилась взглядом лицо сира Арно ища и не находя в них признаков того, что от неё что-то могут скрывать.
— Вы можете не сомневаться, леди Арья, надо только подождать…
— Чего?! — резко вскинув голову, Арья сузила глаза. — Один мой брат уже убит в стенах этого замка и никто не знает кем и за что. Вы хотите, чтобы тоже самое случилось с другим?
— Миледи, заверяю Вас, делается всё возможное…
— Значит, ещё не всё, раз Рикон до сих пор не найден! — судорожно сжав кулаки, Арья заходила по покоям. Забыв про усталость, она мерила шагами комнату. Ей хотелось немедленно броситься на поиски брата, невзирая на все запреты Тайвина.
— Мальчика обязательно найдут, миледи.., — несмотря на сочувствие в голосе, сир Арно был непреклонен и ясно давал понять, что она, Арья, останется здесь. Выдержав паузу, он добавил: — Мы только что приехали, не сомневаюсь, что вскоре будут новости.
— От того, что мы уже́ приехали, враги не станут сидеть сложа руки! И не пытайтесь меня убедить, что они все повержены!
— Я этого вовсе не делаю, миледи, — лёгкая тень, пробежавшая по лицу сира Арно, подтверждавшая его слова. — Боюсь, что врагов и Старкам, и Ланнистерам хватит на самую долгую жизнь. И поэтому лорд Тайвин считает, что Вам не стоит самолично обыскивать Красный Замок в поисках брата. За Вас это сделают другие.
— Ну, хорошо, — сдалась Арья, поняв, что спорить здесь бесполезно. — Но Вы немедленно мне сообщите, как только что-то станет известно!
— Разумеется, миледи, — и, ещё раз поклонившись, сир Арно покинул покои.
Глядя в след закрывавшимся дверям, за которыми промелькнули алые плащи выставленных для её охраны гвардейцев, Арья вернулась обратно в кресло. Потянувшись, она ухватила Нимерию за ухо и вытянула её из угла. Недовольно ворча и позёвывая, лютоволчица уставилась на неё, словно вопрошая: «Ну, ты чего? Я так спала, зачем меня будить? Вон сколько людей тебя охраняют…»