Сделав шаг, я остановилась и сжала кулаки так сильно, что ощутила боль в ладонях. Перевела взгляд на женщину, которая била кулаком в грудь и кричала. Никто в толпе не мог сказать ни слова. Никто не мог заступиться за мальчишку. Все боялись Варму. Что же с этими людьми не так?
— Это жестокие люди. Никому нет дела до слез матери. Никто не имеет такого сильного духа, какой имел Рамеш, — говорил священник. — Он всегда заступался за народ и не давал ничему дурному случиться с ним. А теперь, посмотри, чем они отвечают ему. Они разучились верить.
В тот момент, когда плеть нависла над головой мужчины, никто не ожидал, что появиться кто-то и примет удар на себя. Это было неожиданно, даже для самого священника, говорящего о том, что никто не имеет силы духа, какой имел Рамеш.
Я встала между Девом и мальчиком. Получив удар по правой руке, прикусила губу, издала стон и присела на землю. На месте удара появилась кровавая полоса. Сквозь жгучую боль, понимала, что вновь встала на пути того, кто не прощает таких ошибок. Его довольная улыбка медленно сползала с лица.
— Обезумела совсем?! — кричал он в гневе. — Жить надоело, девчонка?
Я ничего не ответила. Подошла к мальчику, помогла подняться ему и его матери. Мне наплевать на недоумение окружающих. Призирающим взглядом, одарила каждого. Видела их безразличие к происходящему. После того, как я шепнула храбрецу на ухо, он достал из кармана тот самый предмет, что украл. Это оказалась серебряная монета. Я повернулась к Деву и протянула ему на ладони украденную вещь. Но позже, стоя спиной к женщине, спросила ее:
— Сколько господин Девдас должен вашему мужу за чай, который пьет каждое утро на рынке?
Та неуверенно назвала сумму, прячась за спиной спасительницы.
Я посмотрела на мужчину суровым взглядом.
— Чай, который кажется таким сладким, выращен с добротой. Каждый листочек собран с любовью руками этой женщины. В этой жизни за все нужно платить. И эта монета — ваша плата за труд его отца и матери. Почему же, имея в кармане столь большую сумму, вы пьете чай и едите лепешки бесплатно? Жадность губит, мистер Девдас. Эта монета, которая для вас так дорога, принесет больше пользы этим бедным людям, нежели пролежав в вашем кармане.
— Дочка, верни ему эту монету, — вдруг тихо сказала женщина, положив руку на мое плечо. Посмотрев на Девдаса, продолжила: — Она не принесет нам счастье. Нам ничего его не надо.
Я решила разменять монету своими бумажными деньгами. Положив монету в сумку, достала купюры и протянула женщине. Та улыбнулась и приняла деньги. Но это лишь разозлило мужчину сильнее. Дев поднял указательный палец и угрожающе посмотрел на меня.
— Посмотри на тех, за кого ты заступаешься. Думаешь, они сделают тоже для тебя? Решила, если проявишь силу духа, то они станут тебе поклоняться? На этой земле только один Бог. И сейчас ты на моей территории.
Я осеклась. Моя уверенность исчезла. Если в тот раз нашей встрече помешал Кришна, то сейчас я поняла, что никто за меня не заступится. Постепенно мною овладевал страх. Послышался гудок, подъезжающего поезда.
— Это не важно, — тихо выдохнула я, поворачиваясь к священнику. — Я заступилась за мальчишку не ради славы. Стала бы я бросаться под плеть сумасшедшего, назвавшего себя Богом. Я ничего не ожидаю от этих людей. Но смотря на их униженья, слезы и мученья, я готова повторить это еще раз. Много раз, если потребуется.
Я проговорила слова быстро, и сама удивилась сказанному. Взяв священника под руку пошла к вагону. Дядюшка заметил, как меня трясло. Он крепко сжал мою руку.
— Если я снова сделаю что-то подобное, накажите меня.
— Я не осмелюсь ни хвалить, ни ругать тебя. То, что ты сделала — на усмотрении Бога. Ему решать, нужно тебе наказание, или похвала. Но, по-моему, ты получила и то и другое, — его взгляд скользнул по покрасневшей руке, которая ныла от боли.
Но я лишь отмахнулась. Было странно осознавать, что я, простая девушка, чужая этому народу, решила пойти против такого человека, как Девдас. Почему-то появилась гордость и облегчение от сделанного. Сила духа у меня точно есть. Только когда поезд тронулся с места, я выдохнула и посмотрела на руку. Покрасневшее место сильно жгло, напоминая о такой же жгучей ненависти к Девдасу. Рассмотрела серебряную монету. Потом протянула священнику.