— Эта старинная редкая вещь и очень дорогая, — говорил дядечка.
— Стал бы он носить ее с собой?
— Большинство людей носят подобные вещи, как талисманы. Кто-то, пряча в кошелек, а кто-то, на показ.
— Я уже где-то видела похожую монету, — вдруг заметила я, смотря вдаль за горизонт.
В голове всплывали картинки, которые быстро рассеивались. Я видела монету, но не могла вспомнить, где.
Маниша без удовольствия рассматривала украшения в дорогом ювелирном салоне. Ее мысли далеко не здесь. Брат изменил дату свадьбы на более поздний срок, никому не объяснив причины. Но ей-то известно, почему он это сделал. Даже не имея кровного родства, она с Кришной ближе всех. Так ничего не купив, девушка вышла из салона. Немного побродив по набережной, решила зайти на местный рынок, где в это же время находились и танцовщицы из школы. Ману подошла ближе, чтобы поздороваться с ними и услышала разговор двух подруг:
— Ты считаешь, Тася правильно сделала, что уехала в ту деревушку?
— Я ничего не считаю. Но тетушка говорит, что ей лучше оставаться там, пока господин Кришна не женится.
— Но разве он не отменил свадьбу с мисс Шанти?
— Да, но это на время. Никто не перестает говорить о свадьбе в доме Сингхов. Все в городе только этого и ждут.
Маниша не стала влезать в их беседу: она достаточно услышала. Развернулась и поспешила к машине. К счастью, она знала, о какой деревушке шла речь. И не понимала, зачем Тасе возвращаться туда.
К ужину, мы вернулись в деревню. Проходя мимо перечного поля, заметила женщин, собирающих перцы. Спустилась к ним. Накинув сари на голову, улыбнулась. Никто не ждал от меня помощи. Но это оказалось, совсем кстати. Уставшие от напряжения и жары, женщины не стали отговаривать меня от этого решения. Жгучий перец жег не только пальцы, но и щекотал нос. Хотелось чихать до слез. И последние несколько часов я так и делала. Половина урожая отправлялась на рынок для продажи. Остальная половина делилась между домами. Сушили, мелили и употребляли в пищу. После работы, женщины отправились к речке. Не просто, что бы искупаться, а постирать вещи. Что очень удивило меня. И как оказалось, здесь это обычное дело. Я сидела на берегу и наблюдала за ними со стороны. Затем, я помогала тете на кухне с готовкой еды. Сегодня в доме Прасат соберутся гости с соседней деревни, чтобы вместе посетить храм и обсудить дальнейшие действия по поводу школ и фабрик. Нужно было что-то решать и ждать нет времени и сил тоже не было.
В храм приехал и Девдас вместе со своей свитой головорезов в составе из трех человек. Словно хозяин, он поднялся по ступеням и коснулся колокола. Священник продолжал читать, не обращая внимания на подходящего к алтарю мужчину. Дев потянулся к зажженной свече в лампадке, но тетя Ила остановила его, коснувшись руки мужчины. Священник замолчал.
— Сестрица, — послышался голос встревоженной соседки за спиной женщины, — не нужно.
Ила подняла на Девдаса суровый взгляд и отвела его руку от огня.
— Тетя, что вы делаете? — подошла я к ней.
— Я не позволю этому человеку не заслужено получить благословение, — тихо сказала женщина, смотря ему в глаза.
— Но сестрица, это храм. Вошедшие в него — равны. Если он хочет получить благословение, никто не вправе запретить, — утверждала другая женщина, боясь наказания не от Бога, а от Девдаса.
На лице Дева появилась улыбка, и он вновь потянулся к огню. Но его вновь остановили. Все замерли.
— Это храм, который построил наш брат. Он никогда не позволял и не позволит ни тебе, ни твоему отцу получить здесь благословение.
— Ваш брат давно мертв, тетушка. Не стоит лить слезы по тем временам, которых не вернешь.
— Вы сильны и красивы, но очень глупы, господин Варма. Воспитаны без любви матери, на жестокости отца и обделены чувством сострадания. Поэтому вам не понять слез других, и их скорби. Нельзя просто прийти в чужой дом и взять что-то без спроса хозяина, — вдруг вмешалась я. И немного погодя, добавила: — Вы хотели заслуженного благословения? Подождите меня здесь.
Я ушла из храма и через пару минут вернулась. Протянула мужчине красный жгучий перец, чем сильно удивила присутствующих. Но они удивились еще больше, когда Девдас принял из моих рук перец.
— Из твоих рук, девчонка, даже яд покажется слаще тростника, — усмехнулся он и положил перец целиком в рот.
Ни моргнув, ни поморщившись, не издав ни звука, он прожевал и проглотил специю. Словно это, действительно, был кусок сахара. Склонив голову перед священником, поспешно оставил храм.
Я проводила мужчину взглядом до самых ворот, пока он не скрылся из виду. А после, тихо сказала: